Костёр и Саламандра. Книга третья - Максим Андреевич Далин
Вход и окна — и весь периметр, наверное — охраняли диверсанты Трикса и кавалеристы. У сложенных неподалёку в пирамиду ящиков стояли костяшки. И меня снова поразило, что большинство лошадок стояло в ряд, неподвижно, словно детские деревянные игрушки, но несколько — четыре или пять — переминались с ноги на ногу, обнюхивали или делали вид, что обнюхивают ящики и землю, встряхивались и в целом вели себя будто живые лошади.
А одна опустила череп к сидящему на ящике раненому кавалеристу — и он гладил её шею уцелевшей левой рукой. Правая, оторванная по локоть, лежала у него на коленях. Зрелище отдавало романтическим безумием.
Поодаль от здания, вне огненного кольца, лежали вповалку трупы в перелесской форме. Я подумала, что их просто оттащили в сторонку, чтобы они не мешали ставить защиту. Что удивляло, так это полное отсутствие духов — и рядом со штабным корпусом, и на всём плацу. Я чувствовала только безмерно унылого Индара, который волокся за мной, как каторжник на цепи. Больше вообще никого. Я подумала, что большинство душ, отошедших здесь, наверное, в момент взрыва поглотил ад, — и содрогнулась.
Пока мы подходили, я невольно искала глазами Валора или Клая, но не могла найти. И вдруг распахнулась дверь штабного корпуса — и нам навстречу выбежал Ричард! Перемахнул огненную черту — для чего бы она ни ставилась, но точно не для защиты от вампиров.
И я побежала. Уже в последний момент сообразила, что не годится обнимать вампира: ему будет горячо от Дара, который полыхает просто вулканическим жаром. Но за руки мы взялись — и он поцеловал мне клешню.
Холодный искристый поток его Силы меня освежил и встряхнул — даже полегчало.
— Как же я вам рад! — сказал Ричард, глядя на меня влажными вишнёвыми очами. — И все! — и обратился к моим сопровождающим: — Братва, вы все герои! Мои обращённые в восторге все! — и вдруг заметил: — Ой! А что это к вам за гадость прицепилась, леди? Оторвать?
Я прыснула, несмотря на усталость и тоску: выражение лица у Индара в этот момент было очень выразительное. Он явно очень многое хотел бы сказать Ричарду и мне, но считал ниже собственного достоинства.
— Не надо, — сказала я. — Пусть болтается. Это пленный.
— Добрый вы человек, леди, — сказал Ричард. — Мы особо пленных не брали.
Моя команда слушала с интересом и рассматривала Ричарда с любопытством. Он стоял на освещённой прожектором площадке, не отбрасывая тени, — и это выглядело так, будто его вырезали из одной светокарточки и наклеили на другую. Фантастично.
— Надо же! — не выдержал Гинли. — Ты вампир? Настоящий?
А Тяпка радостно стучала хвостом по его ногам.
— Он ещё какой вампир, — сказала я. — Он — Князь Перелесский.
Наверное, моей команде полагалось бы встать во фрунт, но я не знаток военных уставов. Может, вампиры, даже самые сильные, у военных считаются обычными штатскими, а может, шинелька без знаков отличия на Ричарде мою фарфоровую братию не впечатлила. Во всяком случае, Солар сказал ему:
— А проводишь леди к мессиру Валору?
И я подумала: мой Валор — «мессир», а Ричарду — «проводишь». Какая-то забавная у нас выстраивается субординация, и не военная, и не светская, а непонятно какая.
— Он внутри? — спросила я.
— Да, — сказал Ричард. — Очень вас ждёт… А вам, братва, туда не надо, простите. Опасно там. Я прикрою леди, а вы помогайте своим.
— Мы увидимся, — сказала я. — Мы совсем скоро увидимся, парни.
Улыбнулась им, как смогла, и взяла Илька за руку, погладила кости и металл ладони под перчаткой.
— Храни вас Бог, леди, — сказал Ильк. Кажется, он сильно смутился.
— Ага, — сказал Гинли. — Храни вас Бог.
Солар ничего не сказал, только сделал тот жест, каким гвардейцы изображают военный салют для гражданских — вскинул руку к воображаемой фуражке, уже давно, видимо, потерянной. Они так и стояли втроём, смотрели, как мы с Тяпкой перепрыгнули через огненную черту защитного кольца. По-моему, они всё-таки боялись за меня.
Я подошла к дверям. От них тянуло жаром формул, будто они были написаны огнём, а не мелом и кровью.
— Видали, милая леди, какая умственность! — гордо сказал Ричард. — Знайте наших: это мессир адмирал передал мессиру Валору. Полную, понимаете, тетрадку. А кой-что — дедушка Грейд: в библиотеке Иерарха, говорит, нашёл. Запретное знание, очень древнее. Только и осталось, что у вампиров и у святых отцов, да те под замком хранят.
— Защита от демонов? — спросила я и подумала: дедушка Грейд, надо же!
— Ага, — улыбнулся Ричард. — Вроде клетки.
Когда общаешься с фарфоровыми бойцами — улыбок не хватает. Единственное, чего не хватает, — улыбок. И я вспомнила, как улыбалась фарфоровая Вильма, как ей пилили лицо, чтобы она могла улыбнуться… Тоска как ножом резанула: я не видела её несколько дней, а казалось — несколько лет…
И пришлось себя пнуть. Ты чего расклеилась, Клешня! А работать кто будет? Тяпка?
Помогло. Злость вообще хорошо помогает.
Ричард распахнул передо мной дверь — и из двери пахнуло таким…
Адской серой. Ржавым запахом крови. Мертвечиной. Казармой. И моднющими духами «Сердце Сумерек», перелесскими, из драгоценных ароматических масел с Чёрного Юга. Восемь червонцев за флакончик, флакончик на столике Мельды… Ланс…
— Леди, вы точно не ранены? — спросил Ричард.
— Нет, — буркнула я. — Цела я. Что-то здесь такое есть… вытаскивает изнутри больное, тяжёлое, будто нарочно.
— Так гадина же! — удивился Ричард. — Тем и кормится.
На первом этаже, где был пост дежурного и, наверное, офицерский салон, по-моему, прошёл жестокий бой. Они тут устроились уютно, даже шторки на окнах висели плюшевые, — но всё, что можно, превратилось в обломки, в стенах зияли дыры, а в холле перед лестницей на второй этаж, похоже, взорвали гранату. Ноги прилипали к полу, залитому кровью, и на сбитой ковровой дорожке валялась оторванная кисть фарфорового бойца, как случайно потерянная вещица. На первом этаже никого живого не было, зато у лестницы дежурил юный вампир в золотых очках и форме офицера-медика Перелесья.
— Ой! — обрадовалась я. — Эглин!
— Счастлив быть узнанным вами, прекрасная леди Карла, — сказал Эглин. — Разрешите доложить: в зоне моего поста — ни живых, ни мёртвых. А пленные — на втором этаже, в столовой.
— Пленные? — на миг удивилась я, но тут же вспомнила. — А! Тот охранник, который предоставил кровь якобы добровольно?
— Не убудет с него, — хмыкнул Ричард. — Здоровенный боров. Но не он один. Там парни Трикса ухитрились словить некроманта из штатских. Остальных-то, если и были, вон, во двор снесли, а этот уцелел. О нём мессир Валор сказал,
