Хладнокровное чудовище (СИ) - Евгения Александрова
Не думала прежде, что можно будет так свободно обсуждать императора, но и страха не было, ведь она не скажет ничего, что может ей навредить — за неё говорит её сердце, которое уже проиграло и сдалось победителю и властелину её мира. Даже если он на словах пытался это отрицать… Арнеина улыбнулась сама себе.
— Нет, не думаю. Его с рождения вела эта страсть познать весь мир. Много веков среди дарханов считалось, что просветление могут передать только настоящие духовные учителя, те, которые достигли одной из высших ступеней. Кто уже освободился от ограниченности обыденности и достиг состояния всесильного понимания. Только им было позволено учить других, передавать частицу богов от учителя к ученику. Каждый такой наставник набирал свой круг учеников и вел их своим собственным методом. Но Самуэль с детства шёл своей дорогой и брал мудрость отовсюду. Вернее, от самой земли, чьей силе принадлежит. — Эльханан чуть качнул головой и продолжил: — И он очень быстро потерял ценность учения от других, ему надо было познавать всё только через свой собственный опыт. Думаю, когда-нибудь он расскажет тебе, Арнеина де Лаурент, о том, что прожил в своем десятилетнем странствии…
— Вы любите его так же, Эльханан, как и я? — прямой вопрос сам собой сорвался с языке, но такое чувство лёгкости и родства Арнеина не испытывала слишком давно и не могла себя сдерживать.
Казалось, в присутствии этого служителя Четырёх богов сами собой развязываются все узелки самоконтроля, сдерживания, границ, приличий. Неудивительно, что она готова открыть всю свою душу при первом же разговоре с человеком, которого видит впервые в жизни. Но и его привели к ней боги.
Арнеина сползла с кресла и села к маленькому столику, опустившись на колени и снова обнимая руками пиалу с горячим отваром. На глазах почему-то наворачивались слёзы от всех чувств, что крепли в глубине груди.
Она оказалась напротив служителя и могла смотреть ему прямо в глаза — и смотрела, не боясь потерять себя и не боясь того, что тот сможет прочитать. Она готова была быть открытой книгой и распахнуть сердце нараспашку. Пусть боги видят через него самую суть. Пусть дадут ответ.
— Ты — величайшая надежда мира, Арнеина, — улыбнулся потеплевшим взглядом Эльханан, и морщинки снова собрались у уголков его мудрых, таких невероятно глубоких глаз, которые светились добротой и принятием. Только сейчас она поняла, что он давно обращается к ней «на ты», как к равной, даже как… к младшей?
Она вдруг увидела в нём глаза своего отца, которого уже не было среди живых. Он бы гордился ей. Он бы был счастлив доверить ей не только править княжеством, но и целой империей, и целым миром. Он бы впервые поверил в неё.
Но Арнеина ждала ответ с замиранием.
— Да. Я люблю императора всем сердцем, — серьёзно произнёс наконец Эльханан, и свет в его глазах засиял ещё ярче. — Больше, чем кто-либо на этой земле и в этом воплощении.
Облегчение вперемешку с счастьем затопило изнутри. Не она одна чувствует это. Не она одна готова отдать за него всё, что у неё есть — жизнь, свободу, любовь, своё сердце, своё будущее.
— Расскажите мне про него всё. Пожалуйста. Я хочу знать всё.
— Он расскажет тебе сам, — рассмеялся Эльханан. — Уверен, что тебе уже удалось проникнуть ему в самое сердце. А пока, лучше, давай поговорим о тебе — и о будущем, которое нас всех ждёт.
Глава 34
Небо над Итеном
— Что, даже не убьешь? — усмехнулся Вальдер, когда Айдан убрала руку и выпустила волосы.
Предательница неисправима. Он верно предчувствовал, что итог будет прежним, однако зря понадеялся, что мятежников осталось мало — оказывается, они уже глубоко проникли в город.
— Думаю, ты захочешь увидеть, как падёт его ложная власть.
Айдан отступила, приказывая своим сковать кандалами ему руки.
— Признайся, Айдан, у тебя просто рука не поднимается, — улыбнулся он. — Эта игра никогда не закончится? Она рискует наскучить.
Он теперь чувствовал её и понимал, кажется, каждый вздох. То, чего он хотел, он добился — правда, дорогой ценой. Все её противоречия, боль, всю страсть и всю ненависть он ощущал сполна… Жаль, что пришлось стать для этого её новой целью мести.
— Дать тебе то, о чём ты просишь… Не слишком ли просто?
— Какая же ты тварь.
Сильный удар сотряс голову, дыхание восстанавливалось с трудом. Ещё один ублюдок ударил со спины, но Айдан остановила их.
— Рано, — приказала она. — Отставить.
Вальдера приковали в кандалах к стене темницы и бросили, заперев ржавую решётку. Реальность плыла после темноты и двух сильных ударов, и он прикрыл глаза. Второй раз она не наносит последний удар — и пожалеет об этом.
Он провёл в полубеспамятстве, наверное, половину дня, а может, и целые сутки. В короткие минуты ясности сознания приходил в себя, пытался расцепить оковы, но ему не хватало магии, способной проникать в неживое, чтобы воздействовать на металл. А металл был не прост — кто-то из древних дарханов явно приложил к нему руку. Кто-то из тех, кто, как император, владел обеими сторонами магии.
Когда прибудет император? Должно быть, совсем скоро, если уже не в городе. Айдан оставит его в темнице, чтобы потом сообщить об убийстве и своём триумфе? Как глупо. Даже если он причинил ей боль, месть — это такая глупость. Мёртвая энергия, которая сжирает того, кто берёт в руки отравленный меч — но только ранит самого себя. И это мудрость дарханов и многолетнее обучение? Не зря он считал их орден — сборищем тщеславных, называющих себя посвященными, но по сути самолюбивых идиотов.
Вальдер вспомнил Ясмин и то, как мигом остыл после пожара. Да, там он проиграл, но ему было всё равно. Эмоции впитались в рыхлую плодородную южную почву, подарив этой земле силу новой жизни и перемен. Ему не за что было мстить. Он не оставил там своё сердце, он ушёл оттуда с тишиной и пустыней внутри.
Пошатываясь, он встал на ноги и снова пошевелил пальцами, скованными за спиной. Он не потерял свою силу, он приобрел. Его дар с ним. Его люди. Гаррет. И надо лишь выбраться отсюда. Ну же, Айдан⁈
Молчаливый призыв сработал: прошёл, должно быть, час, но снова раздался звук шагов. Айдан спустилась в темницу, облачённая в чёрный боевой наряд: свободного кроя брюки, похожие на те, в которых тренировались в монастыре, чёрная рубаха и куртка. Под короткую стрижку ей очень шло —
