Константин Бояндин - Мозаика (книга первая)

— Спасибо, — взяла у него кнут, вернула его на место. Взглянула на старшего скотника, Юаррена — тот смотрел на неё так, словно не верил, что всё происходит наяву. Миг назад старшая расправлялась с обидчиками, и вдруг — прекратила, говорит спокойно и дружелюбно.

— Юаррен, позовите, пожалуйста, охранника. Лучше — двух. И найдите Сейгвера.

Скотник кивнул и убежал прочь.

— Теарин, — прохрипел Тарви, не поднимая головы. — Простите… простите…

— Ты поднял руку на меня, — эль–Неренн спокойно разглядывала его. — Я представляю хозяйку дома. Ты знаешь, что я теперь могу сделать с тобой, Тарви. С вами обоими.

Появились охранники и скотник. Он, похоже, успел всё объяснить им по дороге

— Прикажете вызвать полицию, теарин? — спросил один из охранников.

— Думаю, у меня есть право наказать их без всякой полиции, — отозвалась эль–Неренн. Охранники переглянулись, один из них кивнул.

— Да, теарин, но чтобы всё было по правилам, должны быть два свидетеля. Мы не в счёт.

— Я согласен быть свидетелем, — отозвался Мейсте.

— Я тоже, — отозвался Юаррен. — Эрвион — хороший человек, теарин. Не знаю, что на него нашло. Поверьте, он никогда таким не был.

— Пощадите, теарин, — Тарви не поднимал голову. — Мне угрожали. Сказали, что убьют, если я не послушаюсь.

— Я оштрафую вас, обоих. На годовое жалованье. В течение полугода — никаких увольнений. Одно лишь резкое слово, один лишь случай непослушания — и будете висеть. Я имею на это право? — повернулась к охранникам. Те кивнули.

Тарви кивнул. Эрвион постепенно приходил в себя. Один из охранников поставил его на колени, встал за спиной. Вскоре появился Сейгвер — как всегда, недовольный и надутый. Увидев, что происходит в залитой кровью кладовке, он широко раскрыл глаза.

— Рада вас видеть, теариан, — приветствовала его старшая. — Тарви и Эрвиону требуется помощь. Кто приказал напасть на меня? — повернулась она к Тарви. — Леронн эс Тигген?

Нет ответа.

— Можешь не говорить вслух. Мне не нужна твоя смерть. Дай мне понять — она?

Тарви кивнул.

— Это ты положил «жёлудь» в машину?

— Я, — голос Тарви звучал безжизненно. — Я скажу… я всё скажу, теарин. Есть ещё места.

— Скажешь, — кивнула эль–Неренн. — Сейчас — оба в «больницу». Потом — в душ и возвращайтесь к работе. Теариан, — повернулась она к врачу, который уже осматривал Эрвиона. — Они смогут работать?

— У Эрвиона перелом двух рёбер, выбито три зуба, — отозвался врач. — У Тарви недостаёт двух зубов, но других повреждений нет.

— Хорошо. Я оплачу лечение Эрвиона, теариан. Сама. Постарайтесь поставить его на ноги побыстрее.

Врач кивнул, не выражая удивления. Зато у Тарви отвисла челюсть. Охранники также были удивлены.

— Тарви, — эль–Неренн подошла ближе. — Я вызову Кесстера, всё расскажешь ему. И не забудь убраться здесь, навести в шкафах порядок. Всё, что разобьёшь, будешь оплачивать из своего жалованья.

— Здорово вы их, — Мейсте помог старшей дойти до входа на женскую половину — ноги эль–Неренн плохо слушались хозяйки. Парень смотрел на неё с восхищением. — Я не думал, что вы такая храбрая.

— О чём ты?

— Вы спрятали шапочку в карман. Я видел, как они испугались.

— Ну, спрятала… и что?

Мейсте удивился.

— Вы не знаете, что это означает?

Теперь удивилась эль–Неренн. Отрицательно покачала головой.

— Это означает, что вы готовы драться насмерть, — пояснил Мейсте тихо. — Вы не знали? Теарин… скажите… вы собирались драться насмерть?

Эль–Неренн подумала, кивнула и получила в ответ ещё одну восхищённую улыбку.

— Что с животными? — поинтересовалась эль–Неренн. Юаррен кормил свиней.

— Всё в порядке, теарин, — он улыбнулся. — Не беспокойтесь, я справлюсь один. Я уже проверил корм, воду. Ничего не случилось.

— Происходит что–то странное, — эль–Неренн потёрла лоб. — Юаррен, если вдруг будет звонок от Хейнрита или…

— Уже был. Утром. Очень странный звонок. Я подумал, что это шутка.

— Зарезать всех свиней и кур?

— Нет, теарин. Он хотел, чтобы я уволился.

— Предлагал много денег, — предположила эль–Неренн сквозь зубы.

Юаррен кивнул.

— Я с вами, теарин. Я видел, как вы обошлись с Леронн, с Эрвионом. Если бы на вашем месте была теарин Леронн, Эрвиона уже ели бы свиньи.

К вечеру эль–Неренн валилась с ног. «Диверсий» больше не происходило, но случившегося было достаточно, чтобы впасть в уныние. Вернулся Хейнрит — и начались бесконечные вызовы. Эль–Неренн вызывали то сестра Веранно, то её сын, то сам Хейнрит.

— У меня затруднения, теариан, — сообщила эль–Неренн, на вид спокойная и почтительная, в шестой раз принося сыну госпожи вино. — Можно спросить вашего совета?

Тот иронически усмехнулся, кивнул.

— Я должна сообщить госпоже о том, что творилось сегодня днём. Не могу подобрать удачного названия. Как насчёт «диверсии»?

— Если не в состоянии справиться с работой, так и скажите.

— Зачем вы пытаетесь расстроить встречу в среду?

Хейнрит выпрямился. Оказалось, что он выше ростом эль–Неренн, когда не сутулится.

— Докажите, — предложил он, продолжая улыбаться. — Попробуйте доказать.

— Докажу, — эль–Неренн улыбнулась в ответ. — Не всё, но докажу.

Он первым отвёл взгляд.

— Я не знаю, что вы затеяли, теариан, но со мной лучше было договориться.

— Мы можем ещё договориться, — Хейнрит понизил голос. — Уезжайте. Я вам заплачу столько, что вам и не снилось. Прямо сейчас, никакого обмана.

— Сожалею, теариан. Я не уеду. Очень не люблю, когда меня подставляют. И, знаете, мне часто снится много денег. Очень много. У вас столько нет.

Хейнрит некоторое время смотрел ей в лицо.

— Благоразумнее быть на стороне победителей, — отозвался он. — Я думал, вы будете умнее.

— Если захотите ещё вина, — эль–Неренн остановилась на пороге, — я пришлю вам ящик. Все вызовы фиксируются, теариан — вы знаете об этом? Не думаю, что госпоже понравится, что вы отвлекаете меня каждые пять минут.

С племянником Веранно разговор получился короче. Мальчишка вызвал её, как только эль–Неренн покинула апартаменты Хейнрита.

— Разбилось, — он махнул рукой в сторону ковра, на котором лежала разбитая ваза. Огромная лужа варенья растекалась по ковру. — Убирай.

Эль–Неренн медленно двинулась навстречу мальчишке, который смотрел ей в глаза, нагло усмехаясь. Горечь во рту.