Тимур Туров - Ядовитая кровь

– Маах'керу... – пробормотал Приблуда, вспомнив, чему его учил Волк.

– По коням, – тихо сказал Черепень.

– А у меня кобыла! – вспомнил старую шутку Звыняйбатько, но никто не засмеялся.

Мороза и Черепня в седла пришлось подсаживать.

– Может, привязать? – спросил Звыняйбатько.

– А вяжи! – махнул рукой Черепень.

Остальные в седла сели молча.

– Здоровы будьте, – сказал Звыняйбатько, снимая шапку.

– И ты не поминай лихом, – ответил Чугайстр за всех.

– Передать что? – спросил Звыняйбатько. – Поклоны, слово какое?

– Расскажешь, как оно было, – Черепень тронул коня. – Волк, Синица, перекинетесь, как мы отъедем, не полошите коней...

Съехав с холма, Приблуда оглянулся – Звыняйбатько смотрел в их сторону, держа шапку в руке, потом размашисто перекрестился и тронул коня.

Низко, над самой вершиной, мелькнула крылатая тень.

Конь Приблуды всхрапнул, потянул в сторону, Приблуда похлопал его ладонью по шее, успокоил.

В свете полной луны видно было далеко, но ясность была обманчивой – тени скользили по степи, извивались, как черное пламя, за каждым камнем, за каждой былинкой. И самые камни начинали жить в этом призрачном свете, шевелиться, перекатываться, устраиваясь поудобнее.

Кони пряли ушами, вслушиваясь в ночь.

После схватки с татарами никто уже даже не притворялся. Все знали, что едут умирать. И никто не объяснял – зачем. Для чего умерли Стриж и Страх, остальные козаки? Зачем ехать к крепости, когда и так уже известно, где она и сколько в ней народу?

Вызволять своих? Как же вызволять, если там пять десятков? Пусть четыре, десятерых козаки уже убили. Но сорок человек, два страшных чужака-джинна, и неизвестный, но наверняка опасный перевертень, змей!

Один огненноглазый чужак чуть не перебил козаков. Черепня поранил играючи, словно не был тот опытным воином и не мог обычно выстоять в поединке против трех – Приблуда сам видел, как управляется атаман с саблей.

А тут их будет двое, против пятерых козаков и двух характерников. И змей. Волк сказал, что это Приблуде придется со змеем сойтись, как в сказке Катигорошку.

Приблуда вытащил из-за пояса пистоль, осмотрел, потом следующий. Чугайстр отдал ему еще и свой, заряженный четвертинками пуль, велел стрелять в упор, когда придется.

Черепень пропустил козаков мимо себя, дождался, когда Приблуда поравняется с ним, и тронул своего коня.

– Слушай внимательно, – тихо сказал Черепень.

– Слушаю.

– Если начнется драка... Когда, – поправил сам себя Черепень. – Когда начнется драка – не лезь вперед. И не спорь, – добавил он, увидев, что Приблуда дернул подбородком. – У тебя серебряные пули. И сабля. Мы остановим людей... сколько получится, а ты смотри змея. Он в кучу не полезет, чтобы своих не покалечить и чтобы своих коней не переполошить. Сзади подкрадется... Или сбоку. Вот тут ты его и перехвати. Попытайся...

– Я перехвачу, – ответил Приблуда, чувствуя, что руки холодеют и в животе образовался лед. – Я смогу.

– Смоги. И еще... – Черепень нахмурился, втянул воздух со стоном – Приблуда подумал, что у него болит рана. – Что бы ни случилось... Не поминай нас лихом: ни меня, ни Сечь, ни батьку своего, старого Охрима...

– Да что вы такое говорите! – задохнулся от обиды Приблуда. – Да как можно такое говорить?!

– Не поминай лихом, – повторил Черепень. – Я бы своего сына вместо тебя взял, если бы... Сам бы...

Черепень ударил своего коня рукой – отдал-таки Чугайстру свой канчук, как обещал. Конь в два прыжка вынес Черепня в голову небольшого отряда.

– Что ж это такое? – прошептал Приблуда, чувствуя, как на глазах появились слезы. – Да за что ж меня так?

Всю дорогу к нему относились, как к неразумному дитяти, а теперь... Задуйсвичка принял стрелу, предназначавшуюся ему, Качура оказался рядом, когда татарин чуть не убил его. Черепень не пускал его в схватку, да еще сейчас извинялся за себя и за всю Сечь... И даже за приемного отца.

На востоке появилась тонкая багровая полоса – день обещал быть ветреным. Уже сейчас ветер веял навстречу козакам, пока только освежая их разгоряченные лица и усиливаясь.

Скоро поднимет он пыль, и тогда снова нужно будет завязать лица специально подготовленными тряпками и платками.

Приблуда отвязал сулею, вытащил пробку и поднес сосуд к губам. В другое время на него уже прикрикнули бы или даже огрели канчуком, но сейчас никто не обратил внимания – ехали, опустив головы, словно думая о чем-то тяжелом, или вспоминая что-то неприятное.

Губа, рассеченная Черепнем, отозвалась болью, но Приблуда напился, не обращая на это внимания.

У него дрожали руки, и вода текла по лицу, попадая за ворот рубахи, тонкими струйками стекала по груди. Это не от страха. Не от страха, нет.

Он не боится. Он не струсил в первом бою и не струсит теперь никогда. Они едут на смерть? Так он и умереть сможет не хуже других. Жаль, что его друзья не узнают, как это вышло. И не позавидуют, что Чугайстр – сам жадный и нелюдимый Чугайстр – подарил ему свой пистоль.

До рассвета они подъедут к крепости.

Всхрапнул конь Черепня – волк оказался перед самой его мордой. Характерник коротко рыкнул и медленно, оглядываясь, потрусил в сторону, вправо. Черепень оглянулся, указал рукой на волка и поехал следом. Остальные последовали за ним – поворачивая коней именно там, где свернул атаман.

Приблуда, поворачивая своего, посмотрел налево и увидел... или ему показалось... багровое тусклое пятно саженях в двадцати. Словно жар от погасшего костра – громадного, праздничного, какой жгли у них на хуторе на масленицу.

Видел он или нет... или примерещилось... Словно сквозь толстый лед, мутный, с пузырьками воздуха внутри, видел Приблуда багровый отсвет, который сейчас они объезжали.

И еще одно такое же пятно объехали они вскоре, подчиняясь приказам характерника. И снова Приблуда не мог понять – видит зарево на самом деле или мерещится ему это от напряжения.

Сверху послышался клекот орла – Приблуда поднял голову, чтобы рассмотреть, но орел оказался вдруг над самой его головой, задел крылом и улетел прочь. Приблуда оглянулся, но птицы уже не было, зато странное желто-розовое облако медленно плыло шагах в пятидесяти над самой землей, как раз там, где проехали козаки.

Приблуда натянул поводья, чтобы рассмотреть странное облако, хотел даже окликнуть едущего впереди Чугайстра, но волк вдруг вынырнул из ковыля рядом и в прыжке толкнул передними лапами коня Приблуды.

Конь рванулся вперед, Приблуда натянул поводья, задирая его голову, но испуганное животное неслось дальше, мимо козаков.

– Матери твоей!.. – выкрикнул Чугайстр, не понимая, что происходит, но волк куснул его кобылу за заднюю ногу и бросился вперед, подгоняя остальных.