Тимур Туров - Ядовитая кровь

Крики, ругань, испуганное конское ржание – волк гнал козаков, как овчарка сбивает и гонит отару, уводя ее от невидимой опасности.

Приблуда оглянулся – облако налилось красным цветом, словно передалось ей немного киновари от восхода, и двигалось теперь быстрее, по следу козаков... Против усиливающегося ветра, как вдруг сообразил Приблуда.

«Невидимый огонь...» – сказал татарин, когда Чугайстр его пытал. И бродячий огонь.

Приблуда стегнул своего коня. Остальные тоже схватились за канчуки, только Черепень, отдавший свой Чугайстру, обнажил саблю и бил ею плашмя коня по крупу.

Ветер свистел в ушах, шапка слетела с головы – бог с ней. Быстрее, быстрее – теперь уже ярко-алое облако неслось за ними вдогонку, приближаясь, несмотря на все старания лошадей и всадников.

Приблуда посмотрел влево – волк длинными прыжками стелился над ковылем совсем рядом, не отставая от Приблуды, и не опережая его.

Снова оглянувшись через плечо, Приблуда похолодел – сгусток огня почти настиг их, и даже казалось, что жар коснулся спины. Конь не мог бежать быстрее – канчук уже до крови располосовал его круп, капли крови летели в стороны при каждом ударе, но Приблуда все хлестал и хлестал, понимая, что уйти не получится, что еще чуть-чуть и облако настигнет его.

Приблуда даже не сообразил сразу, что произошло – скачок волка, удар, крик человека и высокий, протяжный крик коня – конь Мороза рухнул вместе со всадником, перевернувшись несколько раз через голову, попытался вскочить, но сломанная нога не могла удержать его. Конь упал, снова попытался встать и снова рухнул, поднимая клубы пыли. Привязанного к седлу Мороза болтало, как тряпичную куклу, ударило о землю...

Конь, опрокидываясь снова, подмял под себя всадника и тот закричал вместе с конем, так же жалобно и протяжно.

Все это Приблуда рассмотрел, проносясь мимо них, судорожно сжимая обеими руками поводья.

Конь Мороза заржал, перекрывая крик седока – Приблуда оглянулся.

Огненный шар налетел на человека и животное, окутал их.

Вопль нечеловеческой боли взлетел к светлеющему небу – и непонятно было, человек то кричит или конь.

Приблуда остановил коня, разрывая ему губы, крича что-то непонятное для самого себя.

Огненный шар, поглотивший Мороза, стал ослепительно белым, как железо в кузнице, крик прервался.

– Не останавливайся, – прохрипел кто-то совсем рядом, Приблуда оглянулся и понял, что это Чугайстр вернулся за ним. – Ты видишь огонь?

– А ты – нет? Что ты видишь?! – выкрикнул Приблуда.

– Мороза вижу. Погиб козак...

– А ты видел, что это Волк... – Приблуда выхватил из-за пояса пистолет, заряженный серебряной пулей, завертел головой, высматривая характерника. – Это ведь он... Зачем?

– Спрячь пистоль, – почти простонал Чугайстр. – Богом прошу – спрячь.

Остальные козаки остановились поодаль, дожидаясь Приблуду и Чугайстра.

– Я его убью... – прорычал Приблуда. – Убью...

Огонь потерял цвет, снова превращаясь в прозрачное желто-розовое облако. Взлетев над черным, обугленным костяком, оно замерло, словно в нерешительности.

– Хочешь, чтобы еще кто-то умер? – спросил Чугайстр. – Я следующий останусь, имей в виду. Ковинька твоей матери...

Приблуда тронул коня.

Кожа туго обтянула скулы. Зубы, наверное, крошились – так сильно он сжал челюсти.

Ладно, подумал Приблуда. Ладно. Он не забудет этого. Не забудет, как волк прыгнул и подсек ногу коня. Как рухнул конь, как кричал молчаливый обычно Мороз. Как...

– Уже скоро, – сказал Чугайстр. – Если тут бродячий огонь, то скоро. Потерпи. Скоро крепость.

Но до крепости они не добрались.

Поднявшись на очередной холм с каменной бабой на вершине, Черепень придержал коня. Качура, Чугайстр и Приблуда остановились справа и слева от него.

На вершине другого холма, вытянутого с востока на запад, словно преграждающего путь в Крым, цепочкой стояли конные силуэты. Черные плоские фигурки на фоне пока еще голубого неба.

До них было саженей сто, не больше. Для пистоля – далеко. Для стрелы – в самый раз.

Даже бежать не было смысла – татарские кони не устали, а кони козаков дышали тяжело, хрипели после безумной скачки от невидимого огня.

Черепень вытер саблю о штанину. Приблуда взвел курки на пистолях.

– Помнишь, что я говорил? – спросил вполголоса Черепень, исподлобья разглядывая татар.

– Помню, только...

– Вот и сделай так. Чтоб не зря все... Чтоб...

– Волк... – начал Приблуда.

– Потом. Все – потом.

– Как думаешь, Степан, – спросил Чугайстр, глядя перед собой, – они нам подарят бой или как гусаков на охоте перебьют?

– Им живые нужны, – сказал Черепень, и Приблуда удивился, поняв вдруг, что у атамана, оказывается, есть обычное имя, а не только жутковатое прозвище. – Пугнут стрелами, потом...

– Характерники не предупредили. – Приблуда огляделся, задрал голову – ни волка, ни орла видно не было. – Предали...

– Не суди, да не судим будешь, – напевно произнес Черепень.

– Как судишь, так и судим будешь, – подхватил за ним Чугайстр и так необычно было слышать от них Святое писание, что Приблуда не нашелся, что сказать.

Комок подкатился к горлу, Приблуда отвернулся, чтобы не видеть неподвижные черные фигурки, или для того, чтобы они не увидели его слез. Слез обиды и разочарования.

Сзади, в ковыле, где только что проехали козаки, что-то шевельнулось. Приблуда повернул коня, вытащил из-за пояса пистоль. Теперь ему было все равно, кто сейчас появится из тени. Волк или змей. Характерник или перевертень – все равно. Он выстрелит в любого из них.

– Что там? – не оборачиваясь, спросил Черепень.

– Не знаю – шевельнулось что-то.

– Хорошо, – сказал Черепень.

– Как же, хорошо ему, – проворчал Чугайстр. – Все ему хорошо.

– Ты ему нассы в глаза, – подал голос Качура, – а ему все – божья роса.

– Дай-ка мне канчука, – попросил Черепень. – Я сразу верну.

– А дидька тебе лысого, а не канчука, – ответил Чугайстр. – Нужно было не дарить.

С ума сходят, подумал Приблуда, подумал совершенно спокойно, словно не о своих соратниках думал и не о себе. Вытащил еще один пистоль, чугайстровский. Взвел курок.

За спиной у Приблуды закричали, завыли татары, в воздухе зашуршало – стрелы градом, звонко ударяя в спекшуюся землю, посыпались позади козаков. Некоторые втыкались, некоторые отскакивали, не в силах пробить корку.

Приблуда не повернул головы. Ему было все равно, что там сейчас делают татары, двинулись с холма, или просто кричат и пугают – его враг был здесь. Его враг нападет сейчас – обязательно нападет.

– С боков появились, с арканами, – тихо сказал Качура. – Я в полон не пойду...

– Не иди, – так же тихо ответил Черепень.