Людмила Ардова - Путь интриг

— Да, славно ты уделал Битла из Ольгири, а уж как он спорил с нами.

— Теперь, пусть жалеет о своем расписном колчане, — самодовольно усмехнулся он.

— Но ты, Мураш, зря не повторил попытку, о которой он настаивал! Был бы теперь с его курткой, на которую он хотел поспорить.

— Что я — зверь какой! Раздевать его зараз! Пусть прибережет куртку для другого дня.

— Никто в мире не стреляет так хорошо, как Мураш! — закричала толпа, — Выпьем за него, гип, гип, ура!

— Эй, потише! — урезонил их хозяин.

— Чего тебе, старый хрыч! Не видишь, королевские стрелки гуляют?

— Наш товарищ с одного выстрела сбивает птицу, летящую в небе, всадника, которого несет конь. Его сам король жаловал наградой.

— Но вы мешаете другим наслаждаться обедом в моем заведении.

Вместо того, чтобы утихомириться, они стали вести себя еще более буйно и невоздержанно, брызгаться вином и орать во всю глотку.

Паркара, которого все поначалу забавляло, и он тихо усмехался, наконец, не выдержал:

— Эй, вы, хвастуны-горлопаны, чем докажете свое хваленое мастерство? Спорим, что я отобью своим мечом с десяток твоих стрел, и ты ничего не сможешь сделать.

Что тут началось! Они все разом загалдели, что такое невозможно и стали насмехаться над нашим Паркарой.

— Видишь золотой бааль? Он будет твой, если попадешь в меня с расстояния двухсот шагов, вон с той крыши хотя бы.

А я буду стоять под мафлорой, идет?

Лучник пожал плечами и сказал, что он согласен, но спросил: чем заплатить ему.

— Отдашь мне свой расписной колчан, хвастун.

— Согласен! — вызывающим тоном ответил Мураш.

Итак, вся компания с шумом вывалила на улицу, и каждый из участников занял свое место. Зрители расположились вдоль улицы.

Лучник, запрыгнув на крышу высокого сарая и натянув тетиву, стал целиться. Полетели стрелы.

Мой товарищ и в самом деле оказался до чрезвычайности ловок — он умело отбил восемь стрел. Но вот, девятую поймать не успел: она со свистом вонзилась ему в правое предплечье. Он выругался от боли и помахал рукой — Мол, все кончено!

С кислой миной отдал Паркара золотой бааль, признав искусство лучника, потом напрягся и выдернул стрелу. Брызнула кровь.

— О, демоны! Я испачкал костюм! — громко воскликнул он. Окружающие поддержали его одобрительными криками.

— Число девять никогда не было для меня счастливым, — сказал он мне сконфуженным голосом. — Придется вернуться в трактир и перевязать рану.

— Вы не сможете драться! — сказал я.

— И что хуже — мы опаздываем.

— Позвольте, я заменю вас.

— Вы окажете мне огромную услугу, Льен. Этот элл хорошо фехтует, а моя рука — вы сами видите, а всему виной эти крикуны и хвастуны, стрелки Тамелия.

Забинтовав рану моего друга, мы пошли на улицу Трех Собак, где нас заждался наш противник.

Это был невысокий коренастый человек, очень подвижный и с такой задиристой нахальной улыбкой. Лохматая голова его, кажется, никогда не знала щетки, но его, видимо это нисколько не смущало. Думается мне, его дерзкая физиономия давала вечный повод к ссорам.

— Кэлл Паркара, вы ведь не девушка, чтобы заставлять меня так долго ждать!

— С вами будет драться мой друг, граф Улон.

— Опа! Неужели ваша скромность и застенчивость заставили вас выставить вместо себя на дуэли вашего друга?

— Покорнейше прошу простить, но не моя вина, что Мэриэг наводнен хвастунами вроде вас, уважаемый хэлл Бронито.

— Ну, если ваш друг, так же дерзок в бою как ваш язык, считайте, что наша дуэль удалась!

Невзирая на свой неказистый вид и лохматую голову, хэлл Бронито умел ловко обращаться с оружием.

Он нападал на меня как молодой петушок, бойко и, распуша свои перья, причем успевал обмениваться со мной и с Паркарой колкостями, так что, в конце концов, я стал думать: чем мы деремся мечами или языками.

Но прелестный сей поединок остроумия был прерван самым настойчивым образом молодой элиньей, рыжеватой и полненькой — аппетитной, как спелое яблочко.

Она появилась неожиданно и сразу обратила на себя наши взгляды — хэлл Бронито сконфуженно отступил, и опустил оружие.

— И как это называется хэлл Бронито! — гневно воскликнула она, — не вы ли давали мне обещание, что больше не станете задирать людей, и что я вижу! Вас с оружием в руках! И вы еще надеетесь, безумец, что я соглашусь выйти за вас замуж? Никогда!

Бронито госетно взвыл

— О-о-о-о!

— Что вам сделал этот несчастный? — продолжала она свое наступление.

— Это вы про меня, элинья? — я вежливо поклонился пылкой даме, — боюсь, что вы стали жертвой собственного заблуждения- у нас с хэллом Бронито вовсе не поединок, у нас…урок…мы тенируемся. Мой друг, барон Паркара, попросил своего друга хэлла Бронито продемонстривать особую технику фехтования, которой владееет ваш жених. Он любезно согласился.

— Это так? — с большим сомнением в голосе спросила девушка.

Мы все дружно закивали головами, только Паркара успел многозначительно хмыкнуть.

— Вы все трое можете дать мне клятву, что это правда, что вы никогда не поднимите оружие друг на друга?

— Мы…, то, се, дело чести, — начал мычать Паркара.

— Паркара, улыбнитесь прелестной элинье, — прошипел я.

— Я поклянусть тебе в чем угодно, дорогая! Ради тебя я готов подружиться даже со всеми демонами мира и, если эти кэллы согласны…

— Согласны, согласны, — усмехнулся Паркара, который был хоть и горяч и несдержан на язык, отчего часто влезал в ссоры, но при этом был большим добряком и отлично смекнул, что из-за глупой ссоры Бронито может лишиться невесты.

Проявив мужскую солидарность, мы успокоили элинью Софиту, так звали девушку, и после нежных прощаний она отправилась домой.

Бронито подошел к нам и стал бурно выражать благодарность.

— Нет, но вы скажите, вы все-таки, берете свои слова назад? — язвительно спросил Паркара.

Бросив на него угрюмый взгляд, Бронито сказал:

— Теперь я просто вынужден это сделать, и вообще предлагаю вам кэллы, мои новые друзья, пойти и выпить за принесенную нами клятву дружбы.

— У нас возражений нет, не правда ли, Улон?

Я пожал плечами и сказал, что готов на все: хорошую драку, хорошую закуску и бокал хорошего вина, если рядом мои товарищи.

Бесславная дуэль закончилась бурными возлияниями.

Глава 10 Исчезновение барона Равгада

После трагических событий во дворце, визиты туда временно прекратились. В Мэриэге был объявлен траур.

Я по-прежнему встречался с принцем и его людьми. Головы моих друзей занимало теперь исчезновение барона Равгада, весельчака и волокиты, покорителя женских сердец.