Людмила Астахова - Дары ненависти

– Был такой славный воитель в дружине великого Удэйна-Завоевателя. Однажды он пощадил шуриа и даже впустил змею в свой дом, сделал ее женою… Каждому ролфи известно, чем он кончил.

Теперь настал час Джониного триумфа и моральной победы над вредным духом.

«Дед! Да ты у нас эпический герой! Сумел-таки прославить имя в веках! – мысленно крикнула она мигом затихшему призраку. – Эй, ты куда это спрятался, Эйккен Безумный? Выходи! Принимай почести».

«Все из-за змеищи проклятой, все из-за нее, – пристыженно сетовал предок. – Навела на меня чары».

«Надо будет обязательно узнать, как расписали ролфи твою жизнь в своих сагах. Приукрасили, наверное, не стали писать о том, как ты насиловал девушку-шуриа прямо на пороге родного дома, а?» – не унималась Джона.

«Я в своем праве был, гадюка. И я ее не утопил. А мог».

«За что и прославлен народными сказителями».

Деду-прадеду явно не хотелось спорить. Пожалуй, впервые с момента их встречи в Янамари.

Тем временем эрна Грэйн вытащила кляп. Джона закашлялась, облизала пересохшие губы, почти по-змеиному трогая их кончиком языка.

И хриплым шепотом спросила:

– Сколько?

Первые слова, которые просипела пленница, признаться, повергли Грэйн в шок и недоумение. Правда-правда. Ролфи даже рот приоткрыла от изумления, пораженная неожиданной мыслью – а не слишком ли сильно она все-таки приложила хрупкую графиню по голове? Может быть, имперка просто бредит? Или не понимает еще, с кем она говорит?

– Сколько денег? Каков будет выкуп? – и торопливо, заплетающимся от сухости языком шуриа добавила: – Я очень богатая женщина. Вы не пожалеете.

Ах, вот она о чем! Грэйн нахмурилась, все еще не до конца веря в услышанное, а потом рассмеялась:

– Вы, похоже, не расслышали, графиня. Я служу Ролэнси и, заверяю вас, получаю неплохое жалованье.

Теперь пришло время ухмыльнуться Джоне:

– Жалованье?!

Похоже, ролфи не поняла, о какой сумме пойдет торг.

– Ах, жалованье! Так я вам тоже могу предложить жалованье. Сразу за пятьдесят лет безупречной службы. Одним чеком. Вперед. Можно и наличными… Хоть в ассигнациях, хоть в золоте…

Так это обычный подкуп! Вот оно что… Эрна Кэдвен уставилась на свою добычу с зачарованным изумлением и нездоровым любопытством, словно обнаружив в своем сухаре личинку невиданного доселе размера. По правде сказать, ей никогда еще не предлагали взятки. Нет, ну разумеется, она прекрасно знала, что такие вещи иногда случаются, даже и на Ролэнси бывает, что какого-нибудь чиновника или таможенника вешают за вымогательство. Но чтобы офицеру? Ей, эрне Кэдвен? Дворянка, пытающаяся подкупить другую дворянку? Точнее, перекупить. Измерить верность ролфи в золоте и ассигнациях! Полно, уж не ошиблась ли Грэйн, не приняла ли эту женщину за другую? Ведь графиня Синтафа должна была присягать своему императору и знать, что такое вассальная клятва! Неожиданное это сомнение в личности добычи настолько поразило Грэйн, что она даже не разгневалась на непристойное предложение шуриа:

– Мне казалось, что я неплохо говорю на синтафском наречии, сударыня. Видимо, я ошибалась. Вы – леди Джоэйн Алэйа, графиня Янэмарэйн?

Джона кивнула в ответ. Интонации, с которыми говорила ролфийка, ей не понравились совершенно.

«Ничего не понимаю! – растерянно подумала эрна Кэдвен. – Что же сталось с обитателями Синтафа, с их честью, с их гордостью? Что с ними сделали века владычества диллайн!» И на всякий случай она решила уточнить, чтоб уж точно не сомневаться:

– То есть вы, имперская дворянка, присягавшая вашему повелителю, полагаете, что присягу ролфи можно измерить деньгами? Я не понимаю вас, сударыня.

«Не может быть, – подумалось пленнице. – Не может быть, что все эти рассказы о нравах, царящих на Ролэнси, правда. Она не понимает, о чем идет речь?»

Графиня пристально вгляделась в бледное лицо собеседницы.

Грэйн ответила твердо, внезапно преисполнившись горячей гордостью за свою страну и повелителя. Недаром, недаром по законам Вилдайра Эмриса вешали рядом не только того, кто берет взятку, но и того, кто предлагает. Воистину, дóма все чище и лучше, чем в этом воняющем ложью и предательством имперском болоте! Так пусть же проклятая шуриа – да истребит Оддэйн все их поганое племя! – оценит великую честь, что оказывает этой развращенной змеище Священный Князь. А не оценит – тем хуже для нее.

– Я присягала Его Священной Особе Вилдайру Эмрису. Я – Гончая в его стае. И я предупреждаю вас, сударыня – не пытайтесь меня подкупить. Иначе совместное наше путешествие станет гораздо более тяжелым. Для вас.

«Так и есть! Верная и преданная своему хозяину гончая. Ни тени сомнения в ней, ни капли сочувствия».

И что-то такое было в глазах и словах ролфийки, что заставило Джону решить: «Кинуть кость пожирнее не удастся. Не возьмет. Но… попробовать надо».

Она попыталась смущенно улыбнуться, как бы показывая, что ошиблась и обратилась не по адресу, а теперь не знает, как загладить свою вину. Даже ресницы опустила, точно нашкодившая девчушка, ждущая не столько наказания, сколько прощения за свою неловкость.

– Эрна… эрна Кэдвен, Грэйн, мне кажется, похоже, произошла какая-то страшная и нелепая ошибка… – пролепетала графиня. – Ваш командир введен в заблуждение. Ума не приложу, зачем ему понадобилась простая обывательница, как я, пусть даже титулованная и богатая. Но проверьте, кроме денег и титула, у меня ничего нет. Скажу более, признаюсь вам честно, я ведь почти в опале у Императора и политикой не занимаюсь, – «откровенничала» Джойана. – Вы что-то перепутали. Может быть, имя?

«Выкручиваешься, змея? – весело подумала ролфи. – Ничего себе, простая обывательница! Простая обывательница, ради шкуры которой лорд Конри умудрился завербовать высокородную диллайн! Хороша обывательница. Кого ты пытаешься обмануть, шуриа?»

– Никакой ошибки, сударыня, – мягко улыбаясь, ответила Грэйн. – Даже если вы говорите правду и не занимаетесь политикой, что ж, значит, политика занимается вами. Вы – не только графиня Я-на-мари, – старательно, по слогам, она все-таки выговорила до неузнаваемости искаженное диллайн «Янэмарэйн», – вы также – шуриа, Третья. И – владетельница острова Тэлэйт, называемого также Шанта. Вы, верно, забыли об этом упомянуть, перечисляя ваши владения, сударыня?

«И кем ты, поглоти тебя Морайг, меня считаешь, змея?! – добавила она мысленно. – Кровь Локки, неужто я настолько наивной выгляжу, что каждая синтафская баба, что сова, что гадюка, прямо-таки рвется меня обмануть?»

И, все-таки задетая ложью пленницы, продолжила уже с откровенной издевкой: