Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях - Ольга Васильченко
— У него наверняка есть свой причал, — бормотал тролль. — На таком лучше всего крутить дела. Свидетелям просто так не пройти!
Я закивал.
— Узнаем! Всё узнаем!
Румпель тоже попытался кивнуть, но только сжал зубы. Даже его горящие глаза чуть поблёкли.
— Справишься?
Он только хмыкнул в ответ на мой вопрос, который и задавать-то не стоило. Хорошо знаю это безумие. Сам такой.
Мы долетели до набережной и чуть не врезались в другие коляски. Вскоре отбывал первый баркас до Зодчека, поэтому народу собралось изрядно.
— Посиди пока, — попросил я. — Узнаю где его логово и вернусь, а то может быть ещё ехать.
— Жду, — процедил тролль, упрямо сверкнув глазами.
А я зашёл сбоку и незаметно всадил ему тонкую иглу заклятья длинного забвения. Проклянёт, конечно, когда очнётся, но зато останется жив. Иначе Делька меня живьём съест, и не посмотрит, что чародей и капитан Ночной стражи. А уж с проклятьями, хоть и тролльими, как-нибудь справлюсь, дело привычное.
Пробравшись сквозь толпу ожидающих посадки на баркас, я нашёл местного распорядителя в большой шляпе с морским драконом.
— Доброго дня, пан! Подскажите, пожалуйста, где личный причал пана Мнишека? А то пригласить пригласил, а конкретное место не уточнил, мол все знают.
— Так все и знают. Налево, за скалой, отсюда не видно, но тропа прямая удобная.
— Вот же спасибо! — выудив из кармана первую попавшуюся монету, поблагодарил я.
План у меня созрел ещё по дороге, так что оставалось только привести его в действие.
Из рассказа Аланы де Керси, хозяйки книжной лавки «У моста»
Я вздрогнула, словно от чьего-то невидимого взгляда и едва не выронила мелок. Недоуменно завертела головой, мельком посмотрев на высокие окна каюты, на Адель.
— Де Керси, не отвлекайся, — потребовал Мнишек над головой.
Мне ничего не оставалось, как вернуться к работе. И тут руку словно дернуло. Тепло прокатилось от пальцев до локтя и по полу зазмеились светящиеся линии, видимые лишь мне. Великие четверо! Удалось! Я дотянулась до Балта! А значит, он жив, и остается надежда… Додумать не получилось. В каюту постучали. Снаружи донесся смутно знакомый голос:
— Пан Мнишек, вы бы открыли…
Редзян поморщился, но визитера впустил. Я как раз переползла вслед за рисунком настолько, чтобы увидеть вошедшего. Ба! Да это же пан Столичная Шишка, Феодорий Как-там-его. Вильк ещё нервничал из-за его пропажи… А он вон как хорошо устроился в подручных у Мнишека. Интересно, а не Феодорий ли организовал моему бравому капитану ту кошмарную пытку в подземелье?
Я замерла, сверля гада-проверяющего глазами. Перекосившаяся рожа Феодория тоже не выражала вселенской любви к моей скромной персоне.
— Редзян, вы в своем уме?! — взвизгнул он, резво бухаясь на колени. — Она же… — этот паршивец выхватил из коробки кусок мела и черканул поверх линий, видимых, как оказалось, не только мне. — Сейчас здесь будет вся Ночная стража с полоумным капитаном во главе!
Резец мне в стило! Так этот мерзавец ещё и живописец? Вряд ли мастер, уж больно коряво чертит, но узор мне попортил. Полностью сбить силенок не хватило, но Балту теперь придется попотеть, как по нитке уже не пойдет. Ваша покорная слуга зашипела рассерженной кошкой, намереваясь черкнуть предателю ответную гадость на полу. Но… и опомниться не успела, как Мнишек вздернул меня над полом, тряся словно тряпичную куклу.
— Де Керси! — он был в ярости. — Рыбам скормлю!
— Да ради богинь, — рот дернулся в мерзенькой ухмылочке, и скулу пронзило болью. — Пусть вам тогда вот этот ху…художник и рисует! Кстати, чего вы сразу его не припрягли? Что? Мастерством не вышел? — я уже откровенно издевалась.
Нет, не от бьющей через край бравады и не от глупой уверенности что «спасут в последний момент». Могут ведь и не спасти. Хотя надежда отчаянно продиралась наружу сквозь накатившее отчаяние. Но лучше смеяться, поплакать всегда успею.
Мнишек заскрежетал зубами, и швырнул меня обратно на доски. Видно, живописец из Феодория действительно был как из Вилька нежная барышня. Сам пан проверяющий всё пытался испепелить меня взглядом, сжимая и разжимая пальцы.
— Рисуй, — гаркнул Редзян, — и только попробуй ещё раз… Утоплю! Не посмотрю, что мастер!
— Пан Мнишек, — прошипел Феодорий. — Время. Моя часть договора выполнена. Пора бы рассчитаться. Не хочу снова с этим бешеным припоем якшаться. У него на меня не то что зуб, клыки драконьи.
Редзян навис над ним, наградив тяжелым взглядом. Гад-проверяющий невольно попятился.
— Сказал же, получишь свою долю, значит, получишь. А пока для тебя ещё дело есть, — марш к де Керси за спину, если опять начнет выкобениваться — скажешь. А не углядишь или смолчишь — сам дорисовывать будешь!
Я увидела, как побледнело холеное лицо Феодория, как забегали поросячьи глазки. Похоже, он боялся этого узора, как огня. И дело тут не только в отсутствии мастерства. Богини пресветлые, что же такое я рисую? Прав был Балт, ох как прав, однажды удача от меня отвернется, и кажется, это «однажды» наступило.
Насморк вдруг решил, что дал мне достаточно передохнуть, и ваша покорная слуга захлюпала носом. Механически сунула руку в карман за платком и вздрогнула — под пальцами перекатывались колокольчики, упавшие к нам с Вильком в руки на площади. Кожу кольнуло теплом, на миг мне почудился в дальнем углу каюты здоровенный рыжий кот. Колокольчики чуть слышно звякнули, и корабль содрогнулся от носа до кормы. А каюта потонула в грохоте и треске ломаемых досок.
Я распласталась на полу, прикрывая голову руками. Редзяна швырнуло на пол, Феодорий барахтался в обломках где-то за моей спиной. Кресло Адели опрокинулось. Корму разворотило. На месте потолка и задней стены светилась огромная дыра. Судно продолжало вздрагивать от магии. От очень знакомой магии...
Мнишек добрался до Феодория и, не давая тому опомниться, потащил к дверям.
— Задержи его!
—Да сдался он мне! — попытался отбрыкаться горе-проверяющий.
— Вдвое получишь!
Столичный гад нехорошо осклабился, хрустнув пальцами.
— Ну, держись, припой, — долетело до меня.
— Чего застыла?! — рявкнул на меня отец Адель. — Рисуй!
Глава 10 в которой призраков в Растиии становится ещё больше
