Вадим Панов - Головокружение

— Это ослабило Чудь!

— К сожалению, — вздохнула Анжелика, — мы слишком поздно поняли это.

— Слишком поздно?

— Как я уже сказала, нас вполне устраивала жизнь в Ордене.

— И поражение от челов стало для нас катастрофой, — добавила Малуша.

Настоящая женщина остается собой в любых обстоятельствах, и дайкини, позабыв предупреждение князя, вновь заговорили наперебой.

— Мы потеряли много сестер.

— Когда погибает тело, у нас есть несколько часов, чтобы отыскать подходящего носителя. А женщин, способных удержать нашу сущность, крайне мало.

— Мы умирали.

— Мы оказались в разных семьях.

— И каждая захотела быть первой.

— Глупо, — оценила Василиса.

— Все совершают ошибки.

— Мы привыкли жить в главной семье.

— Мы поняли, что сможем управлять челами.

— Но нам требовался Карфагенский Амулет.

— И вы решили ослабить Великие Дома и получить власть над Тайным Городом, — закончила королева.

— К сожалению, твое тело нам не подошло, — с печалью в голосе сообщила Малуша.

— А твои наклонности позволили защититься от моих чар. — Анжелика бросила злобный взгляд на Леннарта.

— И мне не удалось подобраться к вам. — Арика мило улыбнулась князю.

— И эти неудачницы собирались править миром, — вздохнула Василиса.

— Провинциалки, — добавила Забела и внимательно посмотрела на Леннарта. Дракон скорчил гримасу и отвернулся.

— Вы можете оскорблять нас сколь угодно долго, — с легким раздражением произнесла Анжелика. — Но какой в этом смысл? Примите решение.

— Тебе страшно?

— Мне надоело.

— Тебе страшно, — проклокотал князь. — И в этом нет ничего постыдного, дайкини: сейчас решается судьба твоего народа.

— И аргументов в вашу пользу немного, — бросила Василиса, с усмешкой глядя на Малушу.

— Кроме того, что кое-кто из судей любит…

— Я — великий магистр, — громко произнес де Уск, пристально глядя на жену. — В первую очередь я буду думать об Ордене.

— Малькольм?

— Ты не Анжелика, а потому перестань называть меня по имени. — Де Уск посмотрел женщине в глаза. — Для тебя, дайкини, я — великий магистр.

И только Спящий знал, какого труда стоило Малькольму произнести эту фразу.

Анжелика закусила губу.

— Сантьяга увлекся Арикой за несколько дней до появления чудов, — неожиданно сообщил князь.

— И что?

— Я не шла в колонне, — объяснила Арика. — Я бежала от челов отдельно, но неподалеку отсюда моя носителъница умерла. К счастью, мне удалось найти эту милую шасу.

— И еще тебе удалось найти Тайный Город, — задумчиво добавил князь. — Ты сумела добраться до Тайного Города, до общего, открытого для всех убежища.

— Меня тоже не было в колонне, — произнесла Малуша. — И Луры, и Жилены.

— Это плохая мысль, — покачала головой Василиса.

Она поняла, куда клонит повелитель Темного Двора.

— Мощи трех Источников достаточно, чтобы наложить на эту странную семью кое-какие ограничения, — продолжил нав. Лицо его скрывал капюшон, но королева могла поклясться, что темный улыбается.

— Сделаете нас вашими рабынями? — Глаза Анжелики вспыхнули. — Лучше убейте!

— Мы сделаем так, чтобы вы не смогли использовать носителей по своему желанию, — объяснил князь. — Мы сделаем так, чтобы они становились дайкини только добровольно. И заключим с вами кое-какой договор.

— Но зачем? — удивленно спросила Василиса.

— Потому что в противном случае нам придется их уничтожить, — спокойно ответил нав. — А я не вижу в этом смысла.

Ресторан «На распутье».

Подмосковье, Варшавское шоссе,

10 июня, пятница, 18:05

— Да, Шизгара, я действительно общался с королевой Всеславой, — гордо подтвердил Сиракуза, с удовольствием смакуя красное. Вино в «На распутье» подавали не самое лучшее, но и не бурду, послевкусие присутствовало. — Какая она? Красавица, Шизгара, и умница. О чем говорили? О делах, о настроениях…

Слух о том, что их с Копыто приняла сама королева Зеленого Дома, Сиракуза запустил, едва покинув дворец. Поднял все связи, растрепал, кому только можно, и добился своего: меньше, чем за час о невиданном для чела успехе знал весь Тайный Город. Телефон не умолкал, и авторитет Вани дирижаблем поднимался к облакам. Вот и Шизгара нарисовался, а ведь до сих пор лучший друг всех наемников держался с Сиракузой сдержанно, всячески показывая, что Ваня не слишком интересен такой известной персоне, как владелец «ГоловоРезки».

— Надо бы нам встретиться как-нибудь, — дружелюбно предложил Виталик. — Поболтали бы о том о сем за рюмкой бодрящего. Глядишь, замутили бы что-нибудь взаимовыгодное.

— Я не против.

— Сегодня?

— Сегодня занят. Давай созвонимся в понедельник.

— Вон пошли, мля!

— Успокойтесь!

— Что там у тебя? — удивился Шизгара. — Телевизор?

— Урою нах! Врубаетесь?!

— Если бы телевизор, — вздохнул Ваня. — Ты ведь помнишь, с кем я работаю…

— Красноголовые буянят?

— Ага.

— Сочувствую.

— Короче, Шизгара, увидимся.

— Договорились.

Сиракуза отключил телефон и без восторга посмотрел на собравшуюся у дверей отдельного зала маленькую толпу, готовящуюся начать большой скандал: метрдотель, пара охранников и Красные Шапки. Картина первая: знакомство.

— Пожалуйста, ведите себя прилично.

— Ты кого учить вздумал, крыса?

— Что вы себе позволяете?

— Отвянь!

— В полицию захотел?

— Ты кого бандитом назвал?

Явление Чемодана получилось не пышным, но заметным. Желая произвести на Сиракузу впечатление, Гнилич попытался протащить в ресторан всю десятку, естественно, до зубов вооруженную. Появление лысых, обильно татуированных, затянутых в черную кожу коротышек и так-то не порадовало сотрудников питейного заведения, но вид пистолетов, дробовиков и ятаганов, которые ошарашенные челы приняли за кинжалы, поверг их в панику.

— Разрешение на оружие есть?