Светлана Крушина - Голос дороги

— Твоя правда, — согласился Роджер, бережно поднял Илис на руки и встал. Девушка лежала спокойно и даже не дернулась, оказавшись прижатой к широкой груди своего добровольного охранника. Она то ли спала, то ли снова впала в беспамятство. — Но куда идти? Мы даже не знаем, куда нас занесло.

— Там, — Грэм махнул рукой в сторону темнеющего на горизонте сооружения, — вероятно, находится город. Хотя я в этом не уверен. Эх, хотел бы я знать, что случилось, и куда мы попали! Впрочем, после такого светопреставления нам лучше не показываться некоторое время в людных местах, по крайней мере, открыто, а то Илис быстренько отправят на костер.

Про себя он отметил, что обязательно нужно будет поговорить с Илис о ее способностях. Она — или Брайан, — чего-то явно не договаривали. Не мог необученный магик устроить такую мясорубку, какую закрутила Илис (да и вообще, насколько понимал Грэм, мало какой мог). Или ее способности просто экстраординарны, или на самом деле она прошла посвящение, но скрывает это… и в этом случае ее способности тоже далеко не средненькие, насколько Грэм вообще мог судить о способностях в сфере магии. Тогда становится понятным волнение Крэста: посвященный магик безумной силы без присмотра… Магик, через которого прет неуправляемый поток магии…

— Боюсь, слух о сегодняшних событиях быстро разнесется по округе, — сказал Грэм. В голове быстро прояснялось, и боль отпускала, что не могло не радовать. — Так что давайте попробуем отыскать укромное место, где поменьше снега, и пересидим там, пока всем нам не станет лучше. Хорошо бы найти пещеру, но сойдет и каменная гряда, главное, чтобы ветра не было.

— Да уж, спектакль Илис устроила отменный, — согласился Роджер. Его снова шатнуло, и Грэм только сейчас вспомнил о его, — да и о своих заодно, — ранах, которые по-прежнему сочились кровью. Следовало их обработать, и как можно скорее. — Надо уходить, поскольку, сдается, от Обооре мы убрались недостаточно далеко… Как твоя подружка, жива?

— Жива, — ответил Грэм. — И пострадала меньше всех. Она вовремя потеряла сознание.

— Повезло ей. Я-то уж не чаял живым вырываться, Борону вовсю молился. А вот надо же, отпустило. Интересно знать, что она сделала, — сказал Роджер задумчиво и пристально вгляделся в разгладившееся лицо Илис. — Я ведь ни разу так и не спросил, каково это — обладать такой силой…

— Еще спросишь. Ладно, Роджи, надо уже уходить…

— Пойдем. Только подожди секунду, у меня что-то голова кружится, — сказал Роджер и упал.

2

В мясорубке, устроенной Илис, изрядно поломало всех четырех, хотя кому-то досталось больше, а кому-то — меньше. Сама Илис долго не приходила в сознание, а когда очнулась, не смогла идти самостоятельно, настолько она ослабла. Роджеру пришлось нести ее на руках, хотя ему самому было немногим лучше. Чудовищные магические тиски помяли ему ребра, но он молчал до последнего, несмотря на то, что стало больно дышать. Марьяна пришла в себя позже. Она была целехонька, — обошлось даже без синяков, — и вполне уверенно держалась на ногах.

Подходящей пещеры поблизости не нашлось, так что пришлось располагаться на отдых рядом с огромными валунами, торчавшими посреди долины. Камни заслоняли путников от ветра, и снега под ними не было. Грэм и Роджер уложили девушек на землю, закутав их в плащи, наломали веток с окрестных чахлых деревьев и развели небольшой костер, чтобы согреться и немного перекусить. Все их вещи, как ни странно, уцелели и перенеслись за город вместе с ними.

— Мы замерзнем насмерть, — сумрачно сообщил Роджер, ни к кому конкретно не обращаясь. Он протянул руки над огнем и пытался отогреться. Почти вся его теплая одежда перекочевала к Илис, на которую он старался не смотреть, стыдясь недавней вспышки.

— Есть какие-то предложения? — спросил Грэм.

Они уже перевязали свои раны, но до этого успели потерять много крови, и теперь обоим было нехорошо.

— Надо идти в город. Сейчас все-таки не лето, чтобы гулять по диким просторам.

— В город? — переспросил Грэм с сомнением. — Но нас легко узнать. У тебя, да и у меня, слишком заметная внешность, а Илис… ну, ее точно запомнили.

— Придется рискнуть. Иначе мы погибнем.

— Лучше уйти подальше, хотя бы в Лигию. Тогда можно будет и рискнуть… А вообще у меня есть мысль податься в Наи.

— А что там такое, в Наи? — поинтересовалась Илис. Закутанная в теплый плащ по самый нос, она все еще была очень бледна, но глаза ее уже успели наполниться бесенятами.

— Там был мой дом, — просто сказал Грэм. — И я еще надеюсь, что там будет мой дом и в будущем.

— С ума сойти, — сказала Илис. — А я-то думала, что ты совсем безродный…

— Те люди называли тебя "господин", — робко сказала Марьяна. С того момента, как все закрутилось, она еще не раскрывала рта. Произошедшее потрясло ее, и она не знала теперь, что и думать, в ее глазах застыл страх. — Как знатного человека…

— А он и есть знатный человек, — с неожиданной злостью сказал Роджер прежде, чем Грэм сумел его остановить. — Нобиль проклятый. Авантюрист голубых кровей…

— Э? — вытаращила глаза Илис.

— Вот тебе и «э».

— Заткнись! — сказал Грэм и встал, сам не зная зачем.

— Его папаша, между прочим, князь, — продолжал Роджер издевательски. Он тоже поднялся на ноги, безотрывно глядя на Грэма. — В отличие, правда, от мамочки, которая прижила себе сынка от греховной связи…

— Не тронь мою мать! Она была благородной женщиной!

— Ага, пока не спуталась с женатым, и ее не поперли из дома, — на Роджера словно нашло какое-то затмение. — А потом она стала обычной шлюхой, и имели ее все, кто только хотел. Странно, что ты — единственный ублюдок, родившийся у нее.

Задохнувшись от ярости, Грэм рванулся вперед и замахнулся, целясь в лицо. Роджер вполне мог бы уклониться, но не стал, принял удар. Пошатнувшись, отступил на шаг и страшно усмехнулся разбитыми губами. Но Грэму было это мало — он выхватил меч и уткнул его острие в грудь Роджеру.

— Сдурели?! — закричала Илис, приподымаясь.

— Я разве сказал неправду? — спросил Роджер, не обратив на нее никакого внимания. — Все в Карнелине это знали. Или ты будешь отрицать, что ты — бастард? Ну, хочешь, заруби меня.

Грэм тяжело дышал и никак не мог поднять меч. Безоружный Роджер стоял перед ним, разведя руки и скалясь, и его глубоко посаженные глаза безо всякого страха смотрели из-под нависших бровей. Все, что он сказал, было правдой, но Грэм не мог понять, почему он с такой злостью поведал об этом, и почему — именно сейчас.

Но все-таки это была истинная правда. И убить за нее он не мог. Грэм сделал несколько глубоких вдохов, успокаиваясь, потом толкнул меч в ножны и сказал невыразительно: