Аромат зла или психолог по принуждению - Добромуд Бродбент
Глава 6. В темноте кто-то есть
Я пробудилась от кошмарного сна с пронзительным воплем, исторгнутым, казалось бы, из самых глубин моей души. Тело покрывала холодная испарина. Ладони впились в шёлковые простыни, оставляя влажные отпечатки — пот пах странно, отдавая запахом… лакрицы? Мысли мои путались в густом тумане безумия, и я никак не могла собрать их воедино.
— Тише, тише! — ко мне подскочило нечто красное и маленькое.
Я с трудом осознала, что это Лили. Я лежала в кровати в покоях, что выделили для меня. Сколько времени я пребывала в беспамятстве? Этот вопрос крутился в моей голове, как беспокойный вихрь. Мне словно приснился ещё один безумный сон внутри этого сна с Лили и всем прочим.
— Что… что это было? — спросила я, дрожа всем телом.
— Когда повелитель злится, то под ногами каждого появляется руна апокалипсиса. Тех, кто имеет душу, выкидывает в Лимб между мирами на какое-то время…обычно на какое-то время.
По моей коже пробежали мурашки. Я закрыла глаза, пытаясь отогнать страшные воспоминания о беспросветном кошмаре. В том сне я бродила в каком-то сером, мрачном месте. Неба не видно, только белёсый туман кругом и всюду. И куда бы я ни шла, ничего не менялось. Вокруг не было ни души. Всё было погружено в глухую зловещую тишину, которую лишь иногда пронзали отдалённые стоны. Я пыталась кричать, но у меня никак не получалось, словно само пространство протестовало против этого.
— Я хочу вернуться домой! — истерично закричала я. — Это ты! Ты затащила меня сюда!
Страх, пробирающийся в сознание, с каждой секундой становился всё сильнее. Впервые в жизни я почувствовала истинный ужас.
— Анна, возьми себя в руки… — засуетилась Лили.
— Отвали от меня! — я со злостью отшвырнула её от себя. — Думаешь, я поверила в эту чушь, что ты моя мать?!
Лили быстро ретировалась, и снова подлетела ко мне, на этот раз ловко уворачиваясь от моих отмашек.
— Это я уверяю тебя. Я даже сохранила имя, — жалобно пищала она. — Успокойся, прошу.
И то ли её уговоры подействовали, то ли я просто устала размахивать руками, но я действительно успокоилась. Лили опустилась на край кровати:
— Я, правда, твоя мама. И я не хотела, чтобы ты умерла. После того, как Тёмный повелитель захватил девятый мир, тебя ждало лишь одно — стать пищей для демонов. Но я придумала план.
Я прищурилась.
— Ты же знаешь, что я ненастоящий психолог? — осторожно спросила я.
Лили вздохнула и опустила голову.
— Знаю, — тихо призналась она. — Но у нас есть время подготовиться. Я убедила Большой совет в полезности терапии. Ведь у всех есть прошлое так же, как и у меня. Но самое главное сам Тёмный повелитель верит в эту чудодейственную психологию. Мы подготовимся, и после того, как контракт будет исполнен, ты сможешь заключить новый с Его Светлейшеством и вернуться. Без исполнения нынешнего, если ты вернёшься, то попадёшь ровно в то время, когда умираешь. Понимаешь меня?
Я кивнула. Лили протянула руку, словно хотела прикоснуться ко мне, но не решилась.
— Мы справимся, — сказала она с уверенностью, которой я не чувствовала. — Вместе мы сможем всё.
А вот что-то внутри меня уже знало — ничего у нас не получится, но объяснить этого не могла.
Глава 7. Я сам обманываться рад
Мы начали готовиться. У нас были те дни, пока Тёмный повелитель с Его Светлейшеством заняты восстанием мертвецов. Я не была пленницей — мои двери не запирались, но каждый коридор этого замка таил в себе угрозу куда страшнее железных решёток. Я научилась не замечать имбов — мелких демонов, слизывающих остатки страха. Это те движущиеся тени, что так пугали меня в первую ночь здесь. Если не бояться, то и не привлечёшь их. И таких существ в замке водилось огромное множество.
Случайно отыскав что-то похожее на бинокль, я стала зависать на балконе, разглядывая город внизу. И то, что я видела там, не внушало успокоения. В кустах прятались змеи, чьё тело похожее на позвоночник извиваясь переносило голову похожую на череп, лишённый кожи, но с круглыми глазными яблоками на выкате в глазницах. Ещё более странные деревья оплетали чёрные башни, их ветви-руки прорастали сквозь камни. А один раз на перила балкона села птица с десятками глаз и клювов, растущими из спины. Но пугало меня не это, а какая-то навязчивые мысли о скорой встрече с Тёмным повелителем.
Лили, действительно, немало знала о работе психологов. Она заставляла меня проводить консультации различных существ этого мира. И чем больше я их проводила, тем явственнее понимала: все они в прошлом когда-то были людьми или произошли от них…
Грох стал одним из первых. Когда я попросила его присесть, кушетка жалобно треснула и ножки надломились.
— Грох хороший? — испуганно спросил он, голосом несмазанных качелей.
— Всё в порядке, Грох, — ответила я, жуя очередную лакричную палочку.
Стойкому запаху аниса в кабинете нашлось вполне банальное объяснение. Повсюду стояло множество ящиков и коробок, заполненных лакричными конфетами. И я, похоже, подсела на них. Я подняла взгляд на Гроха. Огромный зелёный монстр, обладающий неимоверной силой, имел разум десятилетнего ребёнка. Во втором мире демоническая магия Тёмного повелителя сделала их такими.
За ним следовала череда стеклянных слуг с пугающе прозрачной кожей, демонстрирующие жуткий анатомический атлас внутренностей. Они боялись всего на свете, и в случае чего начинали звенеть, как старые бокалы.
На деле все эти существа казались просто мутантами. Каждое из них было трагедией своего мира, запечатанной в новую форму. Меня начинало пугать моё отношение ко всему происходящему. Я смотрела на них как на что обыденное. И в какой-то момент стала думать, а не в этом ли была изначальная цель Лили. Но все мысли разом покидали мою голову потому, что у меня неимоверно зудел лоб. Это стало каким-то персональным проклятием, и лишь лакричная палочка чуть успокаивала зуд. Я ела их всё больше и больше, практически питаясь только ими. Неудивительно, что и мои покои насквозь пропахли лакрицей.
Мысли о том мире, где меня отравили, постепенно угасали, как и желание вернуться, уступая место предвкушению. Предвкушению скорее увидеть Тёмного повелителя. И всё больше я ждала возвращения второго любителя лакричной палочки. Хотя воспоминание о том несуразном приёме заставляло меня до сих пор краснеть.
В один из дней я посмотрела на свои бледные руки.
