Песнь ста миров - Цзюлу Фэйсян
– Прошу прощения, что обидела вас. Мое имя А Линь, я прибыла по поручению своего учителя, чтобы одолжить Клинок казни. Прошу… – Она замолчала, не зная, как к нему обращаться, а затем, вспомнив что-то, продолжила: – Прошу, господин, помогите мне.
Жун Юй улыбнулся:
– «Господин» не годится, я не сильно старше тебя. Как уже сказал, одолжить клинок можно, дав что-то взамен.
– Что?
– Например… себя.
Глава 2
– Для чего я тебе? – холодно спросила А Линь.
– Лицом ты неплоха. Думаю, с тобой будет очень весело, – ответил он с изящной улыбкой на губах, словно обсуждал цвет неба над головой, в его тоне не прозвучало ни капли пошлости.
Уголки девичьего рта дернулись, и она без каких-либо колебаний кивнула:
– Хорошо, останусь, но ты должен дать мне время, чтобы я смогла доставить клинок учителю. После этого я обязательно вернусь обратно в твое распоряжение.
Мужчина в странном молчании долго смотрел на ее лицо, а потом ответил:
– Я помогу тебе доставить Клинок казни.
Едва он это произнес, как тут же свистнул, и звучный шум разлетелся по пещере долгим эхом. Неожиданно снаружи ответил другой резкий протяжный свист. В пещере непонятно откуда поднялся холодный ветер, вой его рос, и А Линь увидела, как внутрь к ним влетел крупный орел. Он опустился на землю и, к удивлению, оказался ростом с половину человека.
Жун Юй улыбнулся:
– Я вырастил этого орла, но стоило выпустить обратно на волю, как он почему-то вымахал больше обычного. Он не гений, однако письма доставляет легко.
А Линь хранила молчание.
– Пойдем, я отведу тебя к клинку, – с этими словами он медленно покатил кресло в темную часть пещеры.
Девушка на мгновение замешкалась, но в конце концов, стиснув зубы, последовала за ним.
Стоило покинуть освещенный солнцем участок, как совсем скоро стало не разглядеть и пальцев собственной руки. Темнота вовсе не испугала А Линь, однако ее удивило то, что было совершенно не слышно скрипа деревянных колес. Вокруг царила мертвая тишина, словно во всем этом месте девушка осталась одна.
Неудивительно, что учитель так настойчиво велел не дерзить стражу клинка. С его-то способностями убить ее было легче, чем раздавить муравья.
Потеряв направление, она остановилась.
– Что-то не так? – донесся спереди мягкий голос.
Девушка не ответила, а просто двинулась к нему.
– Прошу меня простить, – после небольшой паузы бессильно улыбнулся Жун Юй. – Когда долгое время живешь один, забываешь считаться с другими. Иди направо.
Время от времени он бросал короткие фразы, подсказывая А Линь направление, и уже скоро она нащупала перед собой холодную стену.
– Мне неудобно вставать, поищи сама, клинок должен быть на полу, – произнес страж.
Этот человек хранил самый быстрый меч в мире просто в углу, будто какой-то мусор… А Линь нащупала рукоятку, стряхнула сверху пыль и ощутила бессилие.
Когда они вернулись на солнце, Жун Юй велел:
– Привяжи клинок к ноге орла и назови ему место, где находится твой учитель. Он сам доставит посылку.
Девушка удивилась:
– Птица понимает нашу речь?
Орел, недовольный предубеждением, раздраженно взмахнул крыльями, растрепав поднявшимся ветром черные волосы девушки. Его хозяин сощурил в улыбке глаза:
– Он очень умен.
Девушка продолжила сжимать Клинок казни, не желая расставаться с ним, однако Жун Юй ее вовсе не торопил и лишь спокойно наблюдал. Сильно нахмурившись, она спросила:
– Как я могу тебе довериться? Что, если клинок не достигнет рук моего учителя?..
– У твоего учителя имеется какая-нибудь вещица, которая сможет послужить доказательством? Пусть орел принесет ее тебе, – ответил Жун Юй, а потом, подумав, добавил: – Оторви кусок ткани от своей одежды.
А Линь вновь сжала руку на рукоятке клинка.
– Не нервничай, – улыбнулся Жун Юй. – Ткань нужна для письма.
Тут она расслабилась и, ни секунды не сомневаясь, отсекла Клинком казни кусочек от подола и протянула мужчине. Но он лишь отмахнулся:
– Кому, как не тебе, знать, что у твоего учителя имеется при себе. Напиши письмо сама, а заодно попрощайся, если хочешь.
А Линь огляделась по сторонам и, не найдя кисти и чернил, решительно прокусила собственный палец и написала письмо кровью. Глядя на все это без большого удовольствия, Жун Юй, подумав, все же велел ей добавить еще пару слов.
– Огниво, свечи, еда и достаточное количество одежды… – Уголки рта девушки дернулись. – И это ты просишь у моего учителя в обмен на Клинок казни? – спросила она, подумав, что этот человек не из самых умных.
Страж кивнул:
– Ну, еще есть ты.
Девушка промолчала, а собеседник расплылся в яркой улыбке:
– Все вещи для твоего пользования. На этом будем считать наш договор заключенным. Когда твой учитель вернет мне Клинок казни, тогда и отпущу тебя обратно.
А Линь опустила глаза, скрыв за ресницами тоску.
Жун Юй с улыбкой перевел взгляд на орла и проследил, как тот вылетел из пещеры вместе с клинком и письмом. В этот час косые лучи солнца освещали лишь часть каменной стены, и пусть снаружи только близился вечер, внутри вот-вот должна была настать черная ночь.
– Нужно обсудить, как тебе справляться с ночной стужей до тех пор, пока учитель не пришлет огниво, – вздохнул Жун Юй.
– Так же, как ты делал это прежде, – холодно ответила А Линь.
– Не стоит равнять себя со мной, милая.
Глава 3
Холод стоял такой, что спирало дыхание.
А Линь свернулась калачиком, но тело ее все равно бесконтрольно тряслось, вдалеке звучала грубая ругань и редкий плач. Приносимые свистящим морозным ветром, они опутывали ее плоть, погружая в невероятную смесь из отчаяния и уныния.
– Не бойся.
Из бесконечной тьмы протянулась пара теплых рук – они взяли ее за плечи и заключили в согревающие объятия, ладонь тихонько прошлась по макушке. Мужчина с голосом ясным, мелодичным, спокойным и, казалось, обладавшим силой утешить любую тревогу, произнес:
– Не бойся, все закончится. Такая жизнь совсем скоро закончится.
Девушка почувствовала, как увлажнились глаза. Слабый девичий голос, похожий на ее и в то же время совершенно другой, тихо ответил:
– Не закончится. Матушка сказала, что мы преступники и нас отправят трудиться на самый север. В этой жизни мы не будем свободны ни дня, от конвойных не сбежать…
Мужчина промолчал.
– Ты хороший человек, братец, в чем же твое преступление? Почему они схватили тебя, но позволили ехать в отдельной повозке?
Долгое время он ничего не отвечал и лишь потом тихонько улыбнулся:
– Потому что… уж слишком я хороший.
