Песнь ста миров - Цзюлу Фэйсян
Мир укрыла тьма.
В ушах свистел ветер. Резкий удар плети почти разорвал барабанные перепонки А Линь, а затем последовала пронзительная боль в спине и онемение.
– Поднимайся! – гаркнул кто-то ей в ухо до ужаса грубо. Все ее тело совершенно замерзло, ноги не слушались. С трудом подняв голову, она посмотрела вверх и увидела перед собой размахивающего плетью человека, похожего на военного. Он что-то бойко кричал.
Позади него находилось еще двое – мужчина и женщина средних лет в тюремных робах. Они плакали и пытались заставить его остановиться, но плеть взлетала вновь и вновь, опускаясь на тело А Линь. Она хотела увернуться, но не могла сдвинуться с места. Кажется… она должна была вот-вот умереть.
Сердце девушки внезапно заполнил невыразимый ужас – настолько подлинный, что она затряслась.
– Прекрати! – вдруг прозвучал ясный и мелодичный голос. Он не был громким, но перекрыл весь остальной шум.
Дрожа от страха, А Линь перевела взгляд и увидела худой силуэт, подсвеченный позади небом. Она не знала, что говорил владелец плети, и услышала лишь не терпящий возражений спокойный ответ силуэта:
– Ее жизнь я могу спасти.
Девушка почти заплакала. «Кто ты и почему меня спасаешь? Почему твой голос кажется мне таким знакомым?..»
– На горе Цанчжушань, там, где цветет золотистая эджвортия, можно отыскать Клинок казни. Ты сможешь добыть его для меня, А Линь?
В ее мыслях возникло лицо учителя. Внезапно она вернула себе ясность ума. Конечно же, этим человеком был учитель… кто еще мог вызвать в ней такое знакомое ощущение?
Вот только она еще не успела добыть Клинок казни…
Девушка резко распахнула глаза, и в них ударил яркий дневной свет. Разрывающая грудь боль подсказала, что представший ей образ был не более чем бредовой иллюзией после того, как она потеряла сознание под лавиной.
– Проснулась?
А Линь, не ожидавшая, что рядом окажется кто-то еще, тут же напряглась и, игнорируя боль в груди, немедленно поднялась на корточки. Крепко сжав рукоятку меча, она настороженно уставилась на сидящего в тени мужчину. Они находились в пещере, и его вопрос затих не сразу, сперва прогулявшись по сводам эхом.
– Не нервничай, – голос у незнакомца был ясным, мелодичным и спокойным, в его размеренном звучании слышалась некая попытка успокоить. Двигаясь медленно, он переместился на то место, куда падало солнце.
Девушка сощурила глаза и молча принялась изучать облаченного в синее мужчину перед собой. Он обладал прекрасным, благородным лицом и напоминал ученого человека, вот только сидел он в деревянном кресле-коляске. Незнакомец был калекой… Имея за спиной многолетий опыт в мире наемников и искателей приключений, А Линь не спешила доверяться на первый взгляд безобидным людям, поэтому, оставаясь начеку, хрипло выдавила:
– Кто ты? И где я?
Мужчина с улыбкой на губах смерил ее долгим взглядом.
– Имя мое Жун Юй, а это – мой дом.
А Линь окинула место взглядом: пространство было площадью почти в один му и чуть меньше двух чжанов[34] в высоту, с серых скальных стен стекали капли воды, солнечный свет внутрь проникал лишь через щель над головой длиной в три чжана, удачно освещая А Линь. Совсем скоро солнце должно было сменить положение и погрузить во тьму даже этот участок. Человек, не способный ходить, жил тут совсем один? Девушка холодно усмехнулась:
– Похоже, чтобы назвать место домом, кроме стен ничего и не нужно.
Жун Юй не разозлился на резкую насмешку, а только продолжил по-доброму улыбаться.
А Линь нахмурила брови, почему-то чувствуя, что эта улыбка была ей странно знакома. Отбросив причудливое ощущение, она снова задала вопрос:
– Почему я здесь?
Мужчина указал пальцем на щель над головой:
– Сошла лавина, и снег принес тебя сюда. После падения ты оказалась без сознания и проспала два дня.
А Линь изменилась в лице. Прошло два дня… Что, если она не сумеет найти Клинок казни? Учитель, должно быть, уже не может ждать. В тот же момент она вскочила и закарабкалась по стене наверх. Растерянный мужчина чуть подкатил кресло и окрикнул ее:
– В твоих легких холод, и тело переутомилось. Лучше несколько дней отдохнуть.
Девушка не обратила на него внимание. Помолчав недолго, он снова заговорил:
– Я не стану тебе мешать, если хочешь уйти, вот только на поверхности расцвела эджвортия. У обычного человека от ее запаха кружится голова и появляется жар, а тело вскоре покрывают красные нарывы, так что будь осторожнее.
Карабкающаяся наверх А Линь вдруг остановилась и, спрыгнув обратно, приземлилась прямо перед мужчиной. Его горящие глаза вперились в него взглядом:
– Ты сказал «эджвортия»?
– Она растет прямо над пещерой, – кивнул Жун Юй.
– Тогда ты знаешь, где находится Клинок казни?
– Хм, кажется, припоминаю. – Он замолчал ненадолго, словно и в самом деле серьезно задумавшись, а потом, заметив, что девушка вот-вот взглядом прожжет в нем дыру, и сдерживая смех, сконфуженно произнес: – Но много времени прошло, точно уже не помню…
А Линь обнажила меч, и сверкнувшее на свету белизной лезвие оказалось у шеи мужчины. Клинок был до ужаса ледяным, однако лицо его владелицы выглядело куда холоднее:
– Так вспоминается лучше?
Будто не ощущая дыхания смерти на своей шее, Жун Юй неожиданно рассмеялся:
– Даже пошутить нельзя. Клинок казни находится здесь. Если хочешь его получить, то принеси мне взамен равноценную по важности вещь.
Девушка нахмурилась и с недоверием спросила:
– Ты – страж клинка?
– Верно.
Она растерялась. А Линь все еще помнила, как перед отправлением учитель не раз велел ей непременно слушаться указаний «стража клинка». Если она его встретит и если тот не захочет одолжить клинок, то ей ни в коем случае нельзя было отнимать оружие силой, нельзя было позволить себе хоть как-то обидеть стража. Теперь же она не понимала, откуда в учителе взялось столько почтения к калеке. Девушка внимательно прислушалась к энергии мужчины, желая определить основание его боевой техники, и только тогда в ужасе осознала, что совсем не способна это сделать, словно мастерство человека перед ней уже достигло границы превосходства.
В холодном поту от собственного поведения, она немедленно убрала меч и подумала, что если бы человек с такой силой мгновение назад захотел смерти девушки, то ее бы уже не было на свете.
