Тринадцать жертв (СИ) - "Lillita"

В состоянии полной потерянности Исаак не сразу обратил на это внимание, но он становился прозрачно-мутным, словно превращался в туман. Прислонив руку к стене, он мог видеть сквозь неё камень. Разве что сквозь стены пройти не мог. Хотя… Чтобы быть в этом уверенным, надо было знать, какие стены реальные. А реален ли он сам? Он попробовал подняться по лестнице, но мир снова качнуло. Исаак оступился и упал. Сильно ударился коленями и ладонями. Боль точно не была иллюзией.

Исаак немного отошёл от лестницы и сел возле стены. Он снов посмотрел на руки: в тех местах, где он при падении ободрал ладони, из них поднимались тонкие струйки тумана. Он словно исчезал. Исаак спешно зажал рот рукой, сдержав тем почти вырвавшийся нервный смешок. Ох, нет. Он не хотел исчезать. Он так испугался, что сейчас вдруг исчезнет в тумане. На открытом глазу выступили слёзы.

Ложь отличается от правды тем, что её не существует. Это выдумка. Нечто, созданное чужим воображением и словами. Правде неважно, знают ли о ней, потому что она была, она есть, она — часть этого мира. Ложь существует до тех пор, пока её помнят, пока в неё верят. И существует только в головах.

Также может исчезнуть он. Нет… Почему? За что? Он не выбирал становиться лжецом, не хотел этого. Становиться частью лжи, мира иллюзий и туманных лесов. Становиться ложью. Где найти дорогу назад, если дороги не видно вообще? Как это исправить?

Пальцы становились холоднее и прозрачнее. Исаак попытался подышать на них, размять, но теплее не становилось. Сейчас перед ним было окно. Он вытянул руку и посмотрел сквозь пальцы на почти полную луну. Луна была красивая. И тоже ненастоящая, ведь светила из другого мира. Когда-нибудь и она исчезнет, а вместе с ней пропадут и маги. Но это произойдёт когда-то. Нескоро. А он растворялся сейчас.

Исаак так сильно погрузился в этот хоровод иллюзий и наваждений, что не услышал шагов. Кто-то опустился рядом с ним, осторожно коснулся вытянутой руки у запястья и над плечом. Исаак вздрогнул от этого прикосновения, но ему стало немного спокойнее.

— Простите, не хотела вас пугать, но вид ваш очень меня обеспокоил. Ох, вижу стало вам нехорошо вдруг. Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

Сфокусировав взгляд на собеседнице, Исаак узнал в ней Сюзанну. Та была с распущенными волосами, в длинной светлой сорочке и, похоже, настоящая. Ведь настоящая? Исаак неуверенно и осторожно коснулся её обеими руками: волос, лица, плеч. Он чувствовал тепло, видел, как поёжилась Сюзанна от холода пальцев. Но не отстранилась. Она взяла руки Исаака в свои, когда он захотел их убрать, и слабо улыбнулась.

— Я… Я веду себя странно. Прости, — голос Исаака срывался, но сейчас он так легко мог сказать именно то, что думал. — Прости… Просто… Я так запутался… Заблудился. Я сейчас не могу верить тому, что вижу. Я не знаю, где правда. И я сам… Что я сейчас? Я не могу понять.

Сюзанна гладила его руки, не оставляя тщетных попыток их отогреть. Она была взволнована его состоянием, действительно хотела помочь, но самое важное: она не боялась его, не отталкивала. Давала ему высказаться, спокойно слушала и не отпускала.

— Здесь комната есть. Давай пройдём пока лучше туда? — спросила, но, скорее, предупредила Сюзанна и потянула Исаака за собой.

Они зашли в комнату. Та была похожа на гостиную в менее жилой части замка, но Исаак не был уверен в своей способности верно оценивать обстановку. Он просто послушно шёл за Сюзанной, сел на диван. Она отошла в сторону и начала рыться в ящиках комода. Исаак понял, что мир снова начал кружиться, и прикрыл глаз. Вскоре на плечи лёг шерстяной платок, рядом села Сюзанна, поправила платок и снова взяла за руки.

— Я вспомнила, что убиралась здесь недавно. И что полезное кое-что нашла. Надеюсь я, что так тебе согреться будет легче.

Её присутствие и голос успокаивали. Особенно голос — он был очень приятным, мягким. Исаак снова посмотрел на Сью, что-то смущало в её виде: она будто только встала, но зачем пошла так далеко?

— Скажи, почему ты здесь?

— Что у меня, что у сестры, проблема временами возникает. Бывает так — лунатим мы ночами. Вот я ушла… И как — не знаю, но в этом месте оказалась по итогу. Вернуться думала, но что-то заплутала, тебя нашла, и это взволновало.

Исаак протянул руки и обнял Сюзанну. Проблема близняшек, определённо, была опасной для них, но сейчас Исаак был очень рад этой особенности. Был рад, что его нашли, хотя наверняка именно из-за него Сюзанна и не могла определить дорогу назад.

— Спасибо, что нашла меня, — прошептал он. — Это страшно… Так страшно пропасть в собственном обмане…

Сюзанна обняла его в ответ, успокаивающе погладила, а потом положила голову Исаака себе на колени, проверив, чтобы платок хорошо укрывал. Некоторое время она молчала, а после — запела. Её пение отгораживало от мира иллюзий и успокаивало настолько сильно, что усыпляло. Исаак не мог и не хотел этому сопротивляться. И чем глубже он засыпал, тем больше возвращался к своему нормальному виду.

***

Тот случай не повлиял сильно на их отношения, ведь Сюзанна с заботой относилась ко всем, для неё это было в порядке вещей, а Исаак снова потерял способность быть искренним о вещах личных, из-за чего тоже вёл себя так, словно ничего особенного не произошло. Со стороны они были просто приятелями, а на деле… Просто заблуждались.

Сюзанне нравился Исаак, но она не понимала, как он относился к ней на самом деле — да, она допускала, что он врал, но и обманывать можно о разном. Можно ненавидеть и презирать, но притворятся другом, а можно скрывать любовь за незаинтересованностью. А можно просто никак не относиться, тогда можно обойтись и без вранья. Действительно, хуже всего та ложь, что смешивалась с правдой. А Исаак бывал честен. Сюзанна боялась ошибиться, поэтому вела себя с ним, как с остальными — приветливо, дружелюбно, вежливо.

— Всё в порядке, просто споткнулся, — ответил после некоторой паузы Исаак.

Он высвободил руку, встал и помог подняться Сюзанне. Конечно, она ему не поверила. Тот, кто всего лишь споткнулся, не оказался бы настолько ошарашенным, даже испуганным. К тому же, это было странно для Исаака, он был достаточно ловким, чтобы не запутаться в собственных ногах, отходя от окна.

Посчитав, что не стоит ворошить настолько личные страхи, Сюзанна не стала допытываться до правды — у неё всё равно были подозрения. Вместо этого она задумалась над недавними событиями, над тем, как вёл себя Исаак в последние дни.

Они были в огороде, искали поспевшие помидоры, когда Сью упала, также неожиданно, как и Дикра в подвале. Первым к ней бросился именно Исаак, на лице которого она на мгновение увидела неподдельный испуг. Именно он держал её за руку, внушал, что всё в порядке. Это можно было списать на то, что Лауге ничего не мог поделать в сложившейся ситуации, но его беспокойство выглядело иначе. И руки так сильно не дрожали. Когда Сюзанна пришла в себя, Исаак то и дело оказывался рядом. Под разными предлогами. Вот и сегодня. Сказал, что просто скучно стало, взял на себя часть работы, справлялся о самочувствии и следил, видимо, полагая, что Сью этого не замечала. Но она замечала и постепенно понимала, о чём врал Исаак.

Уборка была прервана обедом, а после Сюзанна решила испечь к полднику пирог, чтобы хоть как-то скрасить этот хмурый день. К тому же, вчера Фрейя и Эгиль принесли болотных ягод, которые очень для этого пирога подходили. Исаак вызвался понаблюдать за готовкой, чем только подкрепил предположение. Тут ведь не в чем было помогать, нечем было заняться, чтобы избавиться от скуки.

Пока Сюзанна замешивала тесто, а Исаак подавал ей необходимые ингредиенты, на кухне занималась отваром Гленда. Она то и дело косилась на хранителей, которые по очереди бросали друг на друга очень интересные взгляды. С явной симпатией, которую, с одной стороны, показать хотелось, а с другой — что-то мешало. Такие гляделки, конечно, очень умилительны, но почему бы не посодействовать развитию событий? Гленда улыбнулась и сдула с открытых ладоней золотую пыльцу, что осела на хранителях и растворилась. Забрав чайник и посуду, Гленда тихонько покинула кухню.