Виктор Шибанов - Черная троица

– Подожди! – остановил его Мартин и обратился к барду, который оставался удивительно спокойным: – Объясни же, что все это значит и почему ты осмелился толкнуть меня?

– Не стоит ее останавливать, ваше сиятельство. Опасно становиться на дороге между смертным и его судьбой, – неожиданно усмехнулся Джосси. – А когда речь идет о судьбе всего мира – тем более.

«Ты знаешь, что нужно делать, – раздался знакомый, чуть глуховатый голос, и Умберто обернулся, однако не увидел того, кто мог это сказать. – Не крутись, а лучше вспомни, чему тебя научил когда-то настоятель Пустыни Серых Песков».

Пораженный целитель понял, что голос его старого друга Винциуса звучит прямо у него в голове. Как и двадцать лет назад, он не раздумывая последовал совету наставника. Из глубин памяти всплыли нужные слова, складываясь в чудодейственный псалом, которому некогда обучил его престарелый отец Канпус. Псалом, что мог развеять любое наваждение.

Святые слова подействовали и на этот раз. Столб с привязанными к нему телами сыновей Умберто словно подернулся рябью, а потом и вовсе растаял, растворившись в воздухе. Клаудия, почти достигшая братьев, застыла в недоумении, обхватив руками пустоту.

Но это оказалось не единственным мороком в этом странном месте. Все с ужасом смотрели на Джосси, которого начало окутывать темное облако. Словно тяжелая грозовая туча клубилась перед ними, и даже казалось, что в ней сверкают серебристо-синие зигзаги молний. Облако стало сгущаться, и вот в нем явственно проступили жуткие черты, так хорошо знакомые всем по фрескам, что есть в каждом из храмов Спасителя.

Тяжелый торс с парой когтистых лап и десятками щупалец-плетей, извивающихся за спиной, венчала уродливая голова. Вернее, не голова – просто костистый череп с выростами-гребнями. В глубоких провалах глазниц кровавым пламенем сверкали глаза, полные ненависти ко всему живому. И еще в них можно было прочесть торжество – торжество победителя, который стоит над телом поверженного врага.

Перед пораженными людьми возвышался не кто иной, как Баал – имя которого было проклято сотни лет назад – сам Владыка Разрушения.

Замешательство длилось, однако, совсем недолго. Почти сразу же, как в клубящемся облаке мрака проступили черты демона, граф с капитаном и оба солдата бросились к нему, занося для удара мечи. Умберто же, воздев руки, принялся читать молитву Святой Мощи, сожалея о том, что у него нет священной Длани, которой он поразил два десятка лет назад другого члена Черной Троицы.

Все прекрасно понимали, что, когда демон воплотится полностью, они не смогут с ним справиться. Сейчас же у них был хотя бы небольшой шанс – ударить всем сразу, внезапно. И все-таки они опоздали…

Взметнулись вверх щупальца, и вокруг Баала заискрилась, засверкала алая в свете Сердца Мира пелена. Холодным ветром повеяло на путешественников, а мгновением позже на них обрушился ледяной вихрь. Кайл и Нокт, вырвавшиеся вперед, погибли в один миг, пронзенные десятками ледяных копий. Тела их оказались отброшены назад, на бегущих следом Мартина и Торна. К счастью для графа и капитана, погибшие бойцы, словно щиты, прикрыли их от неминуемой смерти.

Овиль успел потерять сознание и рухнуть на пол за секунду до того, как над ним пронесся искрящийся поток льда.

Кристальная сфера, окружившая Владыку Разрушения, оказалась непроницаемой для Слов Святой Мощи, произнесенных Умберто. Отразившись от ледяной брони, заклинание обрушилось на самого целителя, с силой, которая хотя и не убила его, но отбросила к стене зала почти на три десятка шагов. Ударившись головой о стену, Умберто в беспамятстве свалился неподалеку от графского слуги.

Клаудия, видя, что атака отца оказалась безуспешной, остановилась. При этом она, однако, собрала все свои духовные силы, готовясь нанести удар, как только будет возможность.

Владыка же Разрушения шагнул вперед, к девушке, которая с ужасом переводила взгляд с демона на своих спутников, безжизненно лежащих среди мириадов ледяных осколков, и обратно. Шагах в пяти от Клаудии Баал остановился.

– Я вижу, ты на все готова, чтобы вновь увидеть своих братьев, – пророкотал он. – Но без меня тебе это вряд ли удастся.

Клаудия молчала. Краем глаза она заметила, как зашевелился Овиль. Графский слуга приподнял голову, огляделся и, к удивлению девушки, медленно пополз к графу.

– Мне не нужна твоя помощь! – гордо воскликнула Клаудия, отходя в сторону – так, чтобы демон повернулся к Овилю спиной и не смог заметить его движения.

– Кто говорил о помощи? – рассмеялся Баал. – Я не собираюсь никому помогать. Это, знаешь ли, не соответствует моему образу. – Клаудии показалось, что в голосе Владыки Разрушения прозвучала такая знакомая ирония барда.

– Тогда зачем ты это говоришь?

Овиль тем временем добрался до Мартина. Вытащив его из-под тела Нокта, он пытался привести графа в чувство. Но пока все его попытки были безуспешны.

– Мне, как и любому богу, нужны не только бездушные рабы, вроде этих, – демон скорчил гримасу, которая, по-видимому, выражала презрение, и кивнул в сторону застывших фигур, – но и истинные верующие. И поверь мне, награда, которую я могу дать, в мириады раз превышает любые мечты…

– Нет! – гордо вскинула голову Клаудия. – Я ни за что не преклонюсь пред тобой… И я не верю тебе! Если бы у меня только было достаточно сил, я отправила бы тебя в Преисподнюю, где тебе и место!

Воздух зазвенел от раскатистого рева Баала. Но это было не рычание ярости – демон хохотал. Казалось, вот-вот бесконечно далекий свод обрушится и погребет всех под грудами скал. Но древние стены выстояли перед демоническим смехом.

– Глупая смертная! – наконец пророкотал Владыка Разрушения. – Здесь, возле Сердца Мира, меня переполняет мощь, что древнее, чем ваши земля и небо! И знай же, что никакое оружие смертных не может мне навредить! Только проклятая Длань вашего ничтожества, которого вы зовете Спасителем, могла бы повредить мою телесную оболочку. Но она ныне в надежных руках, и скоро я уничтожу ее, после чего весь этот мир вновь станет моим!

Клаудия в ужасе внимала демону. Больше всего ей хотелось сейчас оказаться как можно дальше отсюда, дома, рядом с родителями и братьями, в любимом яблоневом саду. На миг девушке показалось, что ей снится сон – кошмарный сон, но от которого можно пробудиться. Происходящее казалось нереальным, словно ночные видения. И все-таки это происходило наяву… Вот застыли пронзенные ледяными иглами тела отважных солдат. Рядом с ними лежат граф и капитан, а у стены распростерся неподвижно отец. Только Овиль… Девушка удивленно раскрыла глаза – и тут же отвернулась, чтобы демон не смог ничего прочесть по ее лицу.