Александра Христова - Мертвое солнце

Свой искалеченный стульчик я превратил в некое подобие трона, на который и был усажен в позе усталого Темного Властелина многострадальный скелетик. Вот где я дал волю моей бурной (и буйной тоже) фантазии!

Кости скелетика были выкрашены в угольно-черный цвет с кроваво-красными, ярко светящимися прожилками. На черепушке я создал роскошные витые, круто загнутые рога, глазницы подсветил ярко-алыми огоньками. Также скелетик обзавелся огромными — даже больше моих — дымчато-черными крыльями с периодически пробегающими по ним алыми всполохами. Кр-р-расота!..

Скелетик сидел на троне, сжимая в правой руке громадный трезубец, — я не удержался; и пусть даже в этом мире, с их представлением о богах, никто не поймет смысла, но зато как эффектно выглядит! Левой, подперев голову, мое творение облокотилось на подлокотник трона. Красные огоньки в глазницах мягко мерцали, так что создавалось ощущение, что дух, избравший себе такую… необычную оболочку, сейчас спит.

Отойдя к дверям и окинув получившуюся картину взглядом, я удовлетворенно хмыкнул. Та-а-ак, а теперь — проверка. Поставив «заглушку» на зал — не дай боги, разбужу еще кого-нибудь! — я активировал получившуюся иллюзию.

Скелетик лениво поднял голову, обвел взглядом комнату, не задерживаясь на деталях, и уставился на меня. Полыхнул глазами, ощерил в оскале сильно удлинившиеся клыки и, внезапно дико взвыв, отчего привидения в ужасе разлетелись по разным углам, запрыгнул на стол и, потряхивая трезубцем и отбивая ритм собственными костями, изобразил нечто среднее между зажигательной джигой, чечеткой и пляской святого Витта, при этом что-то немелодично и громогласно завывая. Закончив сие действо, скелетик спрыгнул со стола, распахнул вспыхнувшие багровым светом крылья и, угрожающе наставив на меня трезубец, начал приближаться. Я поспешил остановить иллюзию — в следующий момент скелет бы завыл дурниной и принялся гонять меня по всему замку. Настроить иллюзию так, чтобы скелетик гонял сразу целую группу, у меня, к моему огромному сожалению, не получилось. Так что какому-то ушастому бедолаге, благополучно преодолевшему все мои ловушечки и добравшемуся-таки до зала, си-и-ильно не повезет!

Устало зевнув (все-таки глухая ночь на улице), я вышел из зала и пошел устанавливать остальные ловушки. Конечно, не такие сложные, как в обеденном зале (еще бы, там я больше сеада потратил на установку иллюзий), но не менее коварные. Например, в одном из главных коридоров я установил два «батута»: на полу и потолке, по всей длине прохода. Кроме того, поставил в самом начале коридора небольшой многоразовый самоактивирующийся «воздушный молот», придающий ускорение всем, кто пожелает здесь пройти. А еще я хотел сделать так, чтобы ступеньки одной из лестниц начинали громогласно лаять и хватать клыкастиков за ноги, когда те будут спускаться. Не получилось… Что ж, окраска волос на ближайшие сутки в милые моему сердцу цвета российского флага — тоже неплохо.

Про всяческие мелкие иллюзии я уж не говорю, здесь моя фантазия разыгралась не на шутку. Оранжевые летающие и гавкающие крокодильчики, зеленые мяукающие зайцы с громадными дубинами наперевес, льдисто-голубые с нежно-розовыми узорами на крылышках летучие мыши, распевающие (а точнее, громогласно завывающие) немузыкальными голосами все песни, какие я только мог припомнить, причем каждая мышка пела что-то свое… Под конец я уже и сам, шарахаясь от очередной свежесозданной иллюзии, пытавшейся испробовать на мне свои навыки, подумал: не переборщил ли? Все-таки эльфы — не молодежь моего мира; существа они нервные, реагируют на каждую мелочь, и реакция у них порой бывает излишне бурной. Как бы мне жилплощадь по камушку не раскатали. Но времени убирать все наколдованное уже не было — близился рассвет, а значит, скоро обитатели замка начнут просыпаться. А я еще не ложился!

Установив напоследок около сотни невидимых растяжек и сетей по всему замку и не забыв отдельно натянуть веревки у порогов комнат каждого из эльфов, я зевнул и пошел в свою комнату — баиньки.

А? Наблюдение? Ну в самом деле, не буду же я, прикрывшись крыльями, сидеть в уголке, как бедный родственник, и наблюдать за делами рук моих. Еще заметят и по шее надают.

Я уже давно упросил Гэре показать мне одно сложное, но оч-чень интересное, полезное и практически незаметное, если не знать, что искать, заклинание, позволяющее фиксировать звуковые и зрительные образы в определенном месте. Вот я и натыкал такие «видеокамеры» везде, где только можно — а точнее, у крупных ловушек и скоплений иллюзий. Так что ничего интересного и особо познавательного я не пропущу.

Дойдя до своих комнат и прошмыгнув внутрь, я благоразумно запечатал дверь несколькими самопальными заклинаниями, а для надежности подпер ее громадным шкафом, с трудом сдвинув мебель с места. А то еще вломятся, все такие злые и ушастые, обругают ни за что ни про что, да еще и накажут… Ну их на фиг! Я спать хочу, а не выслушивать незаслуженные нотации. Ну ладно, ладно… Заслуженные. Но не тогда, когда я больше всего мечтаю добраться до подушки!

Нащупав в кармане штанов небольшой камушек, я хмыкнул. Все иллюзии, созданные сегодня ночью, я завязал на него. Так что избавиться от плодов моей деятельности, не имея при себе этот «ключ», будет очень сложно. Да что там — практически невозможно. Все-таки хорошо, что я упросил Вэне рассказать мне о «ключах» и их применении в заклинаниях иллюзии.

Я заботливо припрятал камушек подальше. А то я не знаю, кого в итоге заставят ликвидировать все это иллюзорное безобразие! И пыхтеть несколько часов в бесплодных попытках убрать свои же творения мне не улыбается. Зачем зря тратить силы, если все можно сделать парой движений?

Быстро умывшись и переодевшись в пресловутые светло-синие шаровары — иной пижамы я для себя так и не нашел, сколько ни искал, — плюхнулся на кровать и завернулся в крылья. Все. До вечера меня не кантовать!

ГЛАВА 2

Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы от этого родня не вешалась.

Эллисаан проснулся с четким ощущением надвигающихся неприятностей. Сегодня должно было произойти что-то нехорошее — его интуиция прямо-таки вопила об этом дурным голосом. Правда, сигналов о возможной смерти, как тогда, на границе Тарса с пустынями, она не подавала, но то, что неприятности, причем крупные, будут — это однозначно.

Эльф, одевшись, принялся распутывать колтун, образовавшийся за ночь на голове. Странно — у него волосы чуть ниже плеч, а запутываются так, что просто ой. То ли дело у Лэсса — Элли уже и не помнил, когда последний раз видел в руках своего приемного сына гребешок.