Александра Христова - Мертвое солнце

Спасаясь от этой какофонии, Эллисаан первым бросился бежать по коридору. Мать и брат, не отставая, следовали за ним. Вслед им летело ехидное: «Мы раз-бо-бо-бобойники! Разбойники-разбойники!..»

В замке воцарился хаос.

— Чтоб тебя … и …! А еще … в …! Идиот беловолосый!

Поборов очередной приступ тошноты, Элли отполз подальше от коварной лестницы и непонятного заклинания около нее, которое около сеада подбрасывало эльфа в воздух, пока его вконец не укачало. Впервые в жизни рыжий эльф узнал, что такое морская болезнь. Еще хорошо, что у Элли был крепкий желудок. Многим товарищам по несчастью, подлетающим вместе с ним, не так повезло.

Обессиленно растянувшись на холодных и гладких плитах пола рядом с тихонько постанывающей и имеющей нежно-зеленый оттенок лица троюродной кузиной, Эллисаан еще раз витиевато помянул всю кровную родню Раалэса до десятого колена. Раздававшиеся то тут, то там непереводимые идиоматические выражения уже немного очухавшихся от неожиданных полетов других эльфов говорили о том, что он отнюдь не одинок в своем желании надавать по дурной голове одному вредному подростку. Ну, или по тому месту, которым Лэсс имеет обыкновение думать.

За прошедшие несколько сеадов Элли не раз успел проклясть тот момент, когда ему пришло в голову выйти сегодня из комнаты. Сидел бы у себя в норе и здравствовал. Не то что сейчас…

Очевидно, что молодой измененный при устройстве ловушек активно использовал свою богатую и, чего греха таить, нездоровую фантазию урожденного жителя иного мира. Невероятные, не существующие в природе звери, завывающие лестницы, странные, незнакомые заклинания в коридорах, заставляющие подлетать, подобно ошалевшим харрахам. Густой, красного цвета сироп, льющийся вместо воды в комнатах для омовения и оставляющий несмываемые пятна на коже и одежде. А про невидимые веревки и говорить не приходится — они были натянуты везде, где только можно. А уж разнообразные перекрашивающие ловушки Раалэс щедрой рукой наставил вообще повсюду, куда только дотянулся. Эльф покачал головой: такая сила — и так бездарно растрачивается…

Сообразив, наконец, где пол, а где потолок, Элли, пошатываясь, встал на ноги и мысленно вознес хвалу всем богам разом за то, что не смог пробиться на кухню за завтраком — бездонная яма, возникшая вместо участка пола в коридоре, ведущем на кухню, как-то не внушала оптимизма и желания перепрыгивать внезапное препятствие. А доносившиеся из нее завывания и жуткий запах — тем более.

Взъерошив полосатое, бело-сине-красное гнездо на голове, образовавшееся из аккуратной прически в результате дикой тряски и очередной перекрашивающей волосы ловушки, и потерев громадные шишки на лбу (последствия столкновения с Вэнеариланом) и макушке (след памятного удара об стену), эльф кое-как дочикилял до стеночки и с облегчением к ней прислонился, борясь с желанием осесть кучей разноцветных тряпочек на полу. Рядом примерно в таком же состоянии стоял покрытый золотыми пятнами Рай.

— С ума сойти, — хрипло (он сорвал голос, когда нецензурно выражался в адрес Лэсса) сказал старший эльф и, зашипев, дотронулся до разбитого в кровь локтя, упорно не желающего заживать. — На химерах летал, в штормы попадал, но меня ни разу в жизни так не укачивало!

— Меня тоже, — хмыкнул Элли, краем глаза заметив, как его мать, чья кожа приобрела ядовито-синий оттенок, а волосы стали снежно-белыми, такими же, как у ее непутевого приемного внука, показалась наверху лестницы. — Стой! — крикнул он… и не успел.

Саила поскользнулась на ступеньках и, не удержавшись, полетела вниз. К счастью, в последний момент ей удалось зацепиться за перила и миновать коварное заклинание. Благополучно приземлившись на пол, она с недоумением оглядела все еще подлетающих (в количестве четырех штук) и уже лежащих (девятнадцать штук) эльфов, нашла взглядом своих бледно-зеленых, пошатывающихся сыновей и, хмыкнув, направилась к ним. Подойдя вплотную, обронила с ехидцей в голосе:

— Хорошо выглядите, мальчики. Особенно ты, Элли. Тебе так идет новый цвет волос!

Тихий сдвоенный рык был ей ответом.

Эльфийка тихонько хихикнула и открыла рот, чтобы что-то сказать…

Дикий визг, раздавшийся откуда-то из бокового коридора, заставил всех более-менее пришедших в себя вскочить на ноги и схватить импровизированное оружие — у кого что было. Из-за поворота, отчаянно визжа, вылетела Гэреалина, а за ней, подвывая и размахивая массивным, явно боевым трезубцем, вылетел… мистик. Ничего себе!

Мистики были одними из самых безобидных представителей нежити пустынь. Впрочем, безобидных только по сравнению с другой нечистью и нежитью. Возникающие в результате сплава костяков погибших существ (причем исключительно разумных, животные для этого не годились) и духов песков, они практически неуничтожимы — магия на них действует очень слабо. Впрочем, подобная неуязвимость компенсировалась с лихвой.

Единственное, на что мистики способны, так это запугивать своих жертв до бессознательного состояния, подпитываясь при этом выделяемой энергией — способность нагонять на попавшихся бедолаг ужас у них невероятная. Выбрав себе цель, мистики направляют все свои силы исключительно на нее — ничто другое в момент погони их не интересует. Но самое главное, что потерявшая сознание жертва для них не представляет никакого интереса и мистики просто оставляют таких существ в покое. Другое дело, что перепуганная до невменяемости «дичь» может рвануть в пески, где водились куда более страшные создания.

Существовали мистики исключительно в пустынях на юге. Так откуда здесь, в замке, взялся полноценный, довольно сильный мистик? Насколько Элли знал, Гэре уже встречалась с мистиками лет пятнадцать назад и при этом отделалась только легким испугом, сумев перебороть чары нежити. Это какой же силой обладает данный экземпляр, раз Гэре так перепугалась? И вопрос дня: откуда Раалэс смог достать мистика?

Впрочем, здесь, в замке, опасных существ не водилось («кроме Лэсса», — промелькнула мысль в голове Элли), поэтому вставать между эльфийкой и мистиком, отвлекая на себя внимание последнего, желающих не было. Погоняет — и успокоится…

Гэре, продолжая визжать на одной ноте, вихрем пролетела мимо оглушенных такой звуковой атакой эльфов и, буквально взлетев по лестнице и даже не обратив внимания на покрывающий ее лед, скрылась где-то в глубинах замка. Мистик, бодро бряцая костями, понесся за ней.

— Я больше не могу-у-у… — жалобно простонал Раилиар, сползая по стене на пол и вытягивая ноги; — За все свои восемьсот семьдесят три года я не уставал больше, чем за один сегодняшний день. Я готов назвать Раалэса хоть Великим князем, лишь бы он убрал свои ловушки!