Александра Христова - Мертвое солнце

Эльф, одевшись, принялся распутывать колтун, образовавшийся за ночь на голове. Странно — у него волосы чуть ниже плеч, а запутываются так, что просто ой. То ли дело у Лэсса — Элли уже и не помнил, когда последний раз видел в руках своего приемного сына гребешок.

Лэсс… Мысли Элли, пытавшегося собрать волосы в хвост, переключились на парня, наверняка сейчас все еще безмятежно дрыхнущего. Пришелец из другого мира до боли в сердце походил на родного сына Элли незадолго до смерти. Да и характерами Раалэс и Лиэсан были очень похожи. Эльф видел в крылатом пареньке своего родного, умершего от старости сына и не скрывал этого. В свою очередь, Лэсс воспринимал Элли кем-то вроде любимого дядюшки и старшего брата в одном лице. Эльф не обольщался — Лэсс никогда не сможет назвать его отцом. Все-таки у парня была семья, из которой его так грубо выдернули. Не раз Эллисаан, будучи еще рабом, просыпался от бормоталок на непонятном языке, перемежающихся просьбами, похожими на «мама, забери меня отсюда».

Элли вздохнул. Парня пора вывозить из долины. А то может произойти катастрофа. Эльф великолепно знал, чем может заняться мающийся от безделья полный сил молодой обалдуй — сам таким когда-то был. И к чему это его привело? К титулу мастера в крупнейшей гильдии наемных убийц. Матушка, когда узнала об этом, была в шоке, в какой-то момент Элли даже подумал, что она, как в детстве, его за ухо оттаскает. Ничего — скоро в долину из родного Леса прибудет полная аррэтэн,[3] и можно будет спокойно уезжать отсюда, не боясь, что какой-нибудь местный ушлый дворянчик захватит замок, который эльфы уже привыкли называть своим. Заодно и Лэсс познакомится с миром. Его обучение более-менее закончено, по крайней мере эльф мог не бояться, что парня прирежут в первой же подворотне.

Плюнув на бесплодные попытки привести свою шевелюру в более-менее приличный вид без помощи магии, Элли, воспользовавшись страшно нелюбимым им за мерзкие побочные эффекты в виде зуда заклинанием «расческа», вышел из комнаты. Вернее, попытался выйти. У двери нога зацепилась за что-то невидимое, и эльф, изобразив нечто наподобие изящного балетного па, с грохотом упал на пол, с которого кто-то снял ковер и полил каменные плиты водой, превратив пол в ледяной каток. Проехав несколько метров на животе и с размаху впечатавшись головой в стену, эльф замысловато выругался, потер ушибленную часть тела и попытался осторожно встать на ноги. Получилось не сразу — неведомый вредитель хорошо знал свое дело и сделал лед на полу идеально гладким, а стены покрыл какой-то скользкой гадостью. Кое-как проковыляв пару шагов, благополучно шлепнулся обратно на пол. По сдавленным ругательствам, доносящимся из соседних коридоров, Элли понял, что вредитель поработал и там.

Ползком, подтягиваясь едва ли не на клыках, потому что возможностей зацепиться за что-либо практически не было, Элли преодолел коридор. И нос к носу столкнулся с ползущими точно так же Раилиаром, яростно упоминающим родственников устроителя ловушек в сочетании с сучьями и прутьями, и мамой, которая тихонько хихикнула, увидев шишку на голове у выползающего из-за угла коридора еще одного сына.

— Что происходит? — первым делом поинтересовался Раилиар. В этот момент руки длинноволосого заскользили в разные стороны, и Рай с глухим стуком ударился об пол. Судя по сдавленному стону и полному отсутствию очередных выражений на высоком эльфийском, происходит подобное уже не в первый раз.

— А я знаю? — буркнул Элли, невольно сочувственно поморщившись: ему-то хватило и одного удара. — Сам только недавно проснулся. Меня больше интересует, кто все это сделал.

— Как будто ты не знаешь, — скептически хмыкнула эльфийка, продвинувшись немного вперед, где заканчивался лед и начинался нормальный ковер. Обретя вожделенную опору и встав на ноги, она обернулась и помогла подняться мужчинам. — Это Лэсс.

— Лэсс? — Огненно-рыжие брови Раилиара решили сходить в гости к старшим братьям-волосам. — Зачем ему это?

— А то ты не понимаешь, — фыркнул Элли, уже смекнувший, что к чему. Не зря его сегодня утром одолевали подобные мысли, ой, не зря! — Как будто сам не был таким же обалдуем в свое время. Ты же сам часто повторяешь, что Лэсс — дитя неразумное, да еще запертое в одном месте. А мы его даже в лесок ближайший тогда не взяли!

— Но ведь так оно и есть! — воскликнул Раилиар, перебив брата. — Ему и двадцати лет не исполнилось! Это опасно!

Два синхронных вздоха стали ему ответом.

— Сын, — начала Саила. И пусть Рай биологическим сыном ей не был, но она любила его как родного. — Лэсс, даже несмотря на то, что он измененный, в душе был и остается человеком. А ты сам знаешь, что для людей семнадцать лет — вполне зрелый возраст, подходящий даже для супружества. И то, что ты называешь его ребенком, да еще и глупым, оскорбляет Лэсса сильнее, чем что бы то ни было. Да и я хороша, — неожиданно буркнула себе под нос эльфийка. — Нужно было раньше понять, что внук не будет терпеть такого снисходительного обращения.

— Так в чем дело? — въедливо поинтересовался Рай. Эллисаан только закатил глаза: в некоторых вещах его старший брат был сущим младенцем.

— Лэссу просто скучно, — пояснил желтоглазый убийца и поежился: если он прав, то сегодня их ждут большие неприятности.

— Так что, этот крылатый оболтус решил развлечься за наш счет?!

Вопль души эльфа остался без ответа, потому что в следующий момент в коридор, где стояла троица, влетело небольшое очаровательное создание нежно-голубого цвета. Опасностью от него не веяло, и Эллисаан позволил себе слегка расслабиться. Все-таки иногда инстинкты убийцы ощутимо мешают нормальной жизни.

Тварюшка уселась на плечо Раилиара, окинула эльфов внимательным взглядом черных глаз-бусинок, затем зевнула, демонстрируя мелкие зубки, и внезапно взвыла низким басом:

— Во поле бере-е-еза стояла-а-а!..

Троица ошеломленных звуковой волной эльфов присела, отчаянно зажимая уши руками. Тварюшка взлетела в воздух, продолжая громогласно завывать. Причем уже не она одна. В коридор влетело еще несколько таких же тварей. И все они что-то вопили, причем разными голосами. Так, например, одна из них пронзительным дискантом пела: «Не кочега-а-ары мы, не пло-о-отники…»; другая хриплым баритоном мурлыкала себе под нос: «Из-за о-о-острова на стре-е-еже-е-ень, на просто-о-ор речно-о-ой волны-ы-ы…».

Спасаясь от этой какофонии, Эллисаан первым бросился бежать по коридору. Мать и брат, не отставая, следовали за ним. Вслед им летело ехидное: «Мы раз-бо-бо-бобойники! Разбойники-разбойники!..»