Предзимье. Осень+зима - Татьяна Лаас
В трубку ворвался голос Гордея — кажется, он орал:
— Тая, ты ела? Время уже ужина, на что угодно спорю, что ты еще даже не обедала! Скунсик… Илья… Завидуйте молча! Тая, покушай, будь человеком. И не жди сегодня — мы все задержимся. Зимовский! Молча! Молча завидуйте!
Кот вздохнул:
— Асюшка, представляешь, в каком дурдоме я живу…
— Паша, держись?
— Обязательно! Все, мне пора. Про платье не забудь!
Тая простонала:
— Да где же я его возьму… — Она оборвала звонок — парням сейчас не до нее и её проблем с платьем. Походник в её руке тут же разразился новой мелодией — Даша пыталась прорваться.
— Тая, да сколько можно болтать! — Таина голова буквально взорвалась от её крика, а Даше было все равно — она продолжала возмущаться на повышенных тонах в трубке: — Я третий раз тебе звоню! Третий, реально! Ты же бедствие ходячее — у тебя платья точно нет. Короче, сидишь сейчас дома…
— Я не дома, Даша.
— Где хочешь сиди — пока Метелица тебя не обижает, мне плевать на его моральный облик в местном обществе. Я скоро приеду — будем выбирать тебе платье из моего гардероба.
— Я думала сама купить.
Даша ахнула:
— Подосиновик, ты хоть иногда в реальность вылезай! Тут население городка увеличилось раза в два. Тут скуплено все, что можно и нельзя. Короче, я скоро буду. Откроем бутылку сока, закажем пиццу и будем костерить мужиков. Ты своего Зимовского, я Сумарокова… Только пусть попробует у меня умереть — найду и сама прибью. Тая… Таюшка… Он же не мог… Да? Он же не идиот… Он не мог умереть… Он же знает, что я сама его найду и прибью за такую глупость…
Кажется, она заплакала. Что за день сегодня.
Глава девятая, в которой Даша погибает
Во входную дверь позвонили, и Тая рванула открывать, думая, что это приехала Даша. На пороге стоял Разумовский собственной персоной — Тая видела его фотографии на императорском канале молнеграмма. Высокий, как его дочь, чуть раздобревший к шестому десятку, с поредевшими из-за возраста волосами, с откровенными залысинами, одетый в хорошо пошитый костюм и пальто, он странно смотрелся на крыльце в магмодовском гетто. Как не вовремя же он пришел… Наверное, досада отразилась на её лице, потому что мужчина столь же раздраженно, как на надоевшую осеннюю злую муху, посмотрел на Таю.
С рыжего, засвеченного городом неба посыпал мелкий, колкий снег. Лес тут же яростно зашумел, требуя Таю к себе. Пришлось напоминать, что лес ей не враг. Пусть он гневается, но он хочет, как лучше. Зимовский в таком случае даже орать на Таю себе позволял. Точно. Он даже не извинился тогда. И после этого он утверждает, что он не гад?
Разумовский воспитанно протянул Тае визитку:
— Поговорим? И, надеюсь, не на крыльце? — Он даже не пытался скрыть в голосе насмешку.
Из неприметной, довольно дешевой машины, припаркованной в тупике у леса, куда не добирался свет фонарей, спешно вышел столько же неприметный молодой парень в обычных джинсах и толстовке. Зимовский прислал? Точнее Владимир? Или это Кот беспокоится? У Кота много в подчинении таких вот незаметных. Только раньше Павел не позволял себе настолько влезать в Таину жизнь. Его напугало случившееся в столице? Или то, что из больницы выписали Зимовского? Тая досадливо поджала губы.
Разумовский заметил её взгляд, устремленный за его спину:
— Однако, как вас охраняют! Как царскую драгоценность.
Тая прищурилась, резко повернувшись к Разумовскому — по земле понесся иней, украшая собой сухие травы, росшие у дома.
— Что за грязные намеки?
Мужчина криво улыбнулся:
— Почему же намеки? Я не сказал «императорская драгоценность». Так мы все же поговорим? Мне слишком многие сегодня указали, что я просто обязан извиниться перед вами.
Неприметный парень подошел ближе и с легким приветственным кивком уточнил:
— Таисия Саввовна, вам требуется помощь? — Под его толстовкой явственно проступал силуэт оружия.
Разумовский наклонил голову на бок в ожидании ответа. Тая заметила, как на въезде в поселок показалась, сияя фарами, «кавалерия» — Дашина машина. Надо все решать крайне быстро — Тая ответила парню:
— Спасибо, я справлюсь сама.
Разумовский с намеком сделал шаг в сторону, переступая иней, вырвавшихся уже на асфальтовую дорогу. Про отделение патологии магмодификаций он промолчал.
Парень понятливо склонил голову, вернулся к машине, но садиться в неё не стал — продолжил присматривать за Таей. Это точно не люди Зимовского. Это заклинило Кота — впервые, надо заметить. Гордей же предупреждал.
— Так мы пройдем в ваш… О, простите, не ваш дом? — напомнил о себе Разумовский.
Тая заставила себя успокоиться, хотя летящему с неба снегу было на это плевать — может, этот снег обещан синоптиками? Она бесцветно сказала:
— Первой, несмотря на грубость вашей дочери, неадекватно среагировала я. Передо мной извиняться не надо. Постарайтесь донести до своей дочери, что оскорблять персоны императорской крови и героев войны крайне нежелательно. Чек на оплату ремонта…
— Все уже оплачено, дважды. Я теперь гадаю, чьи же деньги стоит вернуть. Таисия Саввовна, я все же приношу свои искренние извинения за необдуманные слова моей дочери — меня об этом настоятельно просили. Катя поступила опрометчиво — слишком многие в городке знают, что ваш дед отдал вас Зимовским взамен на магтехград. Вас запереть в патологии магмодификаций не удастся… Стоит признать, вы до последнего времени поступали правильно, не приезжая сюда — не ожидал такого здравомыслия от вас. Уезжайте, позвольте всему вернуться в свое русло.
Даша лихо припарковалась в том же тупичке, где стоял неприметный парень со своей машиной, и спешно выскочила из автомобиля. Её каблуки дробно стучали по асфальту, словно забивая гвозди в гроб Разумовского — Тая видела, как кривилась Даша, глядя на него.
Тот скосился на «кавалерию» и продолжил:
— Вы ошибка природы, Таисия Саввовна, вы сломали жизни слишком многим магмодам только потому, что Зимовские приняли за основу теорию Белкина-Подосинового, а не мою. За Катей я прослежу — она больше не будет вам досаждать: помолвка с Ильей Андреевичем была решенным делом, и тут появились вы, все портя.
Даша взвилась еще на подходе:
— И мешая вам запустить руки в набитые золотом карманы Зимовского? Знаете, финансирования собственных прожектов надо добиваться на Совете магтехграда, а не через постель собственной дочери. При всем моем неуважении к Екатерине Сергеевне, это подло — пытаться добраться до нужных денег, продавая свою дочь.
Разумовский склонил голову в легком приветствии:
— Добрый вечер, Дарья Аристарховна. Даже жаль,
