Сергей Соколов - Феникс в пламени Дракона

- Отчего бы нет. Послушаю, что скажет ивирец, правда, сомневаюсь, что мы можем что-нибудь изменить.

До четырех часов Дэвиану Каррелу было нечем занять себя в Палатиане, так что слугу с приглашением от двоюродного брата он ждал почти с нетерпением. Наконец, тот появился и проводил принца в просторный кабинет, отделанный довольно помпезно. Резные панели на стенах, из драгоценного черного дерева, украшала золотая отделка, а позади внушительного стола красовался бюст самого Амелия Освободителя. Войдя, Дэвиан бросил взгляд на бронзовый лик первого ксаль-риусмкого императора и усмехнулся.

- Интересно, почему на всех статуях и портретах Амелия изображают с такой миной, словно он через минуту собирается кого-нибудь зарезать?

- Ну... наш предок и правда не отличался миролюбием, Дэвиан, - отозвался Тамрин, пожав плечами. - А может, такое выражение у него было всегда, когда он таращился на художников и скульпторов. Если верить отдельным жизнеописаниям Амелия, он их на дух не переносил.

- Но ты позаботился о том, чтобы создать для ивирца... максимально комфортную и доверительную атмосферу. Я, да еще и Амелий, который бил их в хвост и в гриву.

Черты лица Тамрина ожесточились, почти как у бронзового Амелия Освободителя.

- Разумеется, Дэвиан, - сухо сказал он. - Ивирцы обнаглели и получили по рукам. О чем бы ни хотел с нами говорить иль-Саги, пусть поймет, что круиз султанского флота к Анлакару в любом случае не останется для Ивира без последствий. Насколько серьезны будут последствия - другой вопрос, это уже можно обсуждать.

На этом разговор прекратился - слуга, появившийся в дверях, объявил о прибытии ивирского посла. Тамрин кивком велел пригласить его, и слуга, посторонившись с поклоном, уступил место полному мужчине среднего роста. Откинувшись назад на спинку кресла, Дэвиан изучал представителя султана Ажади. Он не так много времени проводил в Палатиане, чтобы помнить в лицо всех послов, тем более, Арит иль-Саги появился в Ксаль-Риуме чуть больше года назад, когда Дэвиан Каррел уже был префектом Западной эскадры. Ивирцу было на вид чуть за пятьдесят, он носил костюм современного покроя, а широкое смуглое лицо, разумеется, украшали обязательные усы. Дэвиан никогда еще не видел ивирца без усов или бороды - коль скоро Всевластный пожелал, чтобы у мужчин росли на лице волосы, значит, так оно и должно быть. Принц подумал, что его собственная привычка ходить гладко выбритым в глазах приверженцев религии Всевластного отдает жеманством и даже богохульством.

Взгляд ивирца на мгновение замер на Дэвиане, и посол почти незаметно содрогнулся. Принц готов был побиться об заклад, что причиной было вовсе не его бритое лицо. Впрочем, иль-Саги тут же совладал с собой и отвесил церемонные поклоны - сперва Тамрину, как наследному принцу, затем Дэвиану.

- Ваше Высочество кронпринц Тамрин. Ваше Высочество принц Дэвиан. Я... не смел надеяться, что мне будет оказана такая честь, - взгляд черных глаз снова скользнул к Дэвиану. Иль-Саги пытался скрывать свои чувства, и все же, в его движениях и голосе угадывалась напряженность. Определенно, присутствие префекта эскадры, недавно разбившей в пух и прах весь султанский флот, произвело именно тот эффект, на который рассчитывал Тамрин.

Кронпринц слегка склонил голову в ответном приветственном жесте, Дэвиан последовал его примеру. Говорить он не собирался, это привилегия Тамрина. Да и что он мог сказать ивирскому послу? Дэвиан Каррел не хотел войны, но едва ли тот мог в такое поверить. В любом случае, принц Дэвиан имел не больше возможностей повлиять на решение Императора или Сената, чем посол иль-Саги - на волю султана Ажади.

- Мы всегда рады видеть человека, наделенного султаном Ажади полномочиями говорить от его имени, - произнес Тамрин светским тоном, словно речь шла о карточной партии. - Тем более что, как вы понимаете, господин иль-Саги, есть немало вопросов, на которые нам очень хотелось бы услышать ответы. Но прошу вас, садитесь, - кронпринц гостеприимным жестом указал на кресло, заранее выставленное так, чтобы ивирец имел возможность любоваться и Дэвианом, и бюстом Амелия.

Посол, впрочем, уже владел собой достаточно, чтобы не подать вида, будто понял намек. Он опустился в предложенное кресло и, откашлявшись, произнес:

- Безусловно, Ваше Высочество кронпринц, существуют вопросы, которые нуждаются в прояснении. Вот почему я просил Его Императорское Величество об аудиенции. Блистательному султану Ажади Восьмому очень не хотелось бы, чтобы определенные... инциденты, имевшие место в последнее время, были бы истолкованы превратным образом.

- У Императора чрезвычайно много дел, - ответил Тамрин. - Но я готов выслушать ваши объяснения и передать ему.

- Прежде всего, Ваше Высочество, мой повелитель передает вам свои заверения в глубоком уважении, которое он питает к Ксаль-Риумской Империи и к правящей династии, и в том, что его намерения исключительно миролюбивы.

- Вот как? - вопреки собственному намерению молчать и слушать, Дэвиан слегка подался вперед в кресле. - И в чем же проявляется упомянутое "уважение и миролюбие", господин иль-Саги? В том, что султан открыто заявил о поддержке мятежников на острове Анлакар? В появлении ивирских военных кораблей в территориальных водах Ксаль-Риума? Или, может быть, в объявленной султаном Ажади всеобщей мобилизации? До сих пор, признаюсь, у меня было несколько иное представление о том, что означает слово "миролюбие".

- Мой кузен Дэвиан иногда бывает несколько излишне прямолинеен, - в голосе Тамрина послышались извиняющиеся нотки. - Он военный, а не политик, и предпочитает разрешать разногласия... простыми методами. Впрочем, Дэвиан задал именно именно те вопросы, на которые Император желает получить ответы в первую очередь. Мы слушаем вас, посол.

- Кхм... - Арит иль-Саги снова откашлялся. - Да, безусловно, я готов предоставить вам и Его Величеству необходимые объяснения. Относительно... событий на острове Анлакар, действительно, Блистательный Ажади объявил о поддержке коренного населения острова. Как вы, несомненно, осведомлены, Ваше Высочество, большую часть обитателей Анлакара составляют урожденные ивирцы...

- Что не отменяет того факта, что с 1914 года, согласно мирному договору, Анлакар является частью Империи. Соответственно, все, что происходит на острове, есть внутреннее дело Ксаль-Риума, Ивира это никоим образом не касается, - отчеканил Тамрин.

- Ваше Высочество! - иль-Саги картинно всплеснул руками. - И все же эти люди остаются нашими соплеменниками по крови! Блистательный Ажади руководствовался лишь желанием оградить их от возможных... избыточных мер давления. Кроме того, текст заявления гласил, что все возможные разногласия Блистательный Ажади желает уладить мирным путем.