Костёр и Саламандра. Книга третья - Максим Андреевич Далин
Стало очень тихо.
— Представьте, — сказала я. — Вот, вот и вот — дороги, по которым в принципе можно подобраться. И вы в разных местах оставляете… сюрпризы. Как закопанные мины или адские машины. Я боюсь, если мы попробуем обойти хутора, то…
— Он весь лес поднимет, — закончил Майр. — Да?
— Да, — сказала я. — На самом деле тут тварей много, а вот настоящий враг, может, и один. И всем этим управляет. И уничтожить пришельцев ему велено любой ценой. Это он, именно он следит за всеми дорогами. И он видел дым, а когда увидел дым, стал прикидывать, что Чащобье сделало драконам… Курица я нелепая! Надо было спросить того дракона, как они засекли в Чащобье засаду!.. Впрочем… там люди были. Раз стреляли. Да?
— Полулошади тоже могут, — заметили у меня за спиной.
— Не из пушки же, — возразила я. — Нет. Там люди были. Поэтому и обозначились, кто-нибудь там бегал по деревне или начал палить по драконам. А вот на хуторах, я думаю, если и есть живой человек, то только один. Зря перелесцы, что ли, оттуда население вывезли…
— Всё-таки придётся прорываться с боем, — сказал Гинли. Погладил шею костяшки и пулемёт — тем же движением.
— Н-нет, — сказала я. Голос сорвался. — Надо грохнуть гада. Именно одного его. И дальше мы поедем, как по Морскому проспекту в столице.
— Дивная идея, — кивнул Майр. — А как? Отправить на хутора драконов? Так ведь никаких гарантий, что, пока драконы будут жечь демонов, — а это тяжёлый бой будет, как и над Чащобьем, — гадёныш не смоется… Я даже подумал: а он из Чащобья смыться не мог? Например, на полулошади верхом? Махнуть прямо через лес… одна лошадь там пройдёт, я думаю…
— Драконы бы заметили, — сказала я, но не очень уверенно. — Но неважно. В любом случае, если мы отправим драконов, он лес поднимет. Я бы подняла. Просто потому, что я, может, и погибну, зато и коварного врага заберу в ад с гарантией. Драконам в любом случае нужно время, а ему, быть может, пары минут хватит… кто знает, что это за обряд.
— Не может же быть, чтобы вообще без шансов… — начал Майр и замолчал.
— Тварей может быть очень много, — сказала я. — И уж во всяком случае не выйдет пройти скрытно. Но у меня есть одна идея. Среди нас есть один… которого гад не видит, в общем.
И все посмотрели на меня.
— Ну да, — сказала я и сняла каску. Сразу стало легче жить. — Вот я и пойду.
Тяпка скульнула и поскребла мою ногу лапой.
— Да, — сказала я. — С тобой, Тяп, пойду. Тяпка найдёт. А я убью.
— Одна? — Майр покачал головой. — Не дойдёшь.
— Запросто дойду, — фыркнула я. — На раз-два. Он меня не видит. А я его чую, и Тяпка приведёт прямо точно к месту.
— Он, может, и не видит, зато может учуять демон, — сказал Ильк. — Вы сами сказали, что демоны чуют живых, леди. У меня есть идея: мы с вами туда закатимся на Шкилете. Вместе. А собачку вы пустите бежать, пусть нюхает.
— А тебя он видит, Ильк, — сказала я. — И всю внезапность ты похеришь.
Ильк повернулся ко мне так, как только его корпус позволял. Сказал весело:
— А и пусть видит, леди Карла! Парней мы оставим здесь, а сами выдвинемся. Что гад подумает? Гад подумает, мы дозорного послали, поглядеть, всё ли на хуторах спокойно. Ну?
— Точно, — сказал Майр. Я даже услышала улыбку в его голосе. — Голова, Ильк, молодец.
— Да, командир! — в голосе Илька даже фатовские какие-то нотки появились, героя нахальной песенки. — И притаится, будет тихонечко там сидеть, как мышь под веником! Представьте, полоротый заявляется в расположение, оглядывается, сдуру никого не видит, возвращается к своим и говорит, мол, всё чисто! И вся толпа полоротых заваливается прямо в пасть, а?
Я обняла Илька за талию и привалилась к его спине.
— Да. Да. Ты молодец. Мы именно так и сделаем. Мы с тобой так и сделаем, потому что я чувствую: ты всё понимаешь правильно.
— Хорошо, — сказал Майр. — Вы пойдёте. Вместе с Ильком — шанс появляется, да.
Ильк, отдавая честь, лихо вскинул ладонь к каске — как к берету с роскошным пером, точно таким движением. Спрыгнул с коня, помог мне спуститься — и я поставила на землю Тяпку.
Она обрадовалась, но как-то не очень уверенно, виляла хвостом и заглядывала мне в глаза, вопросительно. Я присела на корточки рядом с ней, обняла — и её носом тронула мой счастливый амулет под кителем, к которому прикоснулась гадина.
Прикоснулась, конечно, не телесно, так что не запах остался, — но то, что осталось, моя собака как раз чуяла лучше всего. Я просто не сомневалась, что всё получится.
Тяпка чихнула и тихонько, глухо зарычала.
— Ты чуешь, да? — спросила я в самое замшевое ухо. — Чуешь его?
Она сама потянулась нюхать, но опять чихнула — и злобно залаяла, повернув морду вперёд. Туда, к хуторам.
— Видишь? — сказала я Майру. — Она чует гада. Мы поехали.
— Помоги вам Господь, — сказал Майр. — Будьте осторожны, ради всего святого.
Кавалеристы молча, печально смотрели на нас. Ильк помог мне подняться в седло. Тяпка пританцовывала вокруг, приседая на передние лапы, звала нас вперёд.
— Ищи, — сказала я. — Ищи его, Тяпочка!
Ну, она была златолесская борзая. Она рванула вперёд так, что и костяшке пришлось поднажать, чтобы угнаться за моей собакой. Любила она побегать, Тяпка, а удавалось от души поноситься не так уж часто…
И охоту, даже вот такую охоту, она, похоже, тоже любила.
Просёлок вёл как раз куда надо — и Тяпка неслась прямо по нему. Вскоре лес по обочинам сперва потемнел, а потом начал потихоньку светлеть снова — и мрачная хвойная чащоба уже перед самым хутором превратилась в весёленькую рощицу из ясеней и ещё каких-то деревьев с листьями-лапками, которые не росли у нас на побережье. Вокруг было очень тихо и пустынно, даже птиц я почти не слышала, только ярко светило солнце и блестела зелень. У самых хуторов лес вдруг расступился, как театральные кулисы, дорога пошла немного вниз — и в этой самой низине стояли брошенные дома.
То есть те, что считались брошенными. У меня волоски на руках встали дыбом от нестерпимого контраста этого яркого солнечного света, беззащитных домишек, заросших кустами сирени и купами цветов, — и того кошмара, который притаился за всем этим.
Тяпка замедлила шаг, потом остановилась у ног Шкилета и подняла
