Возгласы прошлых лет. Часть первая - Сергест Деснен
– Доброе утро, магистр. – Улыбка с его лица спала. – Грег и Эвард прибудут с минуты на минуту.
– Почему опаздывают? Впрочем… Спрошу у них сам.
– Не спешите их отчитывать. Они кое-что выясняют у наёмщика.
Неторопливо набрав воздуха и также его выдув, Длан ощутил некое раздражение. Своих подчинённых он принимал за детей и все их действия признавал баловством. После последней встречи с бежавшим заклинателем, которого так и не удалось найти, Грег, Эвард и Халлер почуяли расслабленность в умах. Покорность же их сменилась вседозволенностью, а приказы грамотно пропускались мимо ушей. Ухищрённость карателей была на высоте и тщательно укрывалась, но только не от глаз и ушей прожжённого магистра. Поэтому Длан знал об их деяниях по ночам. О том, как они пытались очистить столицу от убийц, воров, насильников и прочей дряни, прилипшей сухой грязью к дорогам Ренора. Нередко карателей звали чистильщиками, только никто не знал, что они каратели.
После ужасных слухов о маньяке Шобо Халлер будто сорвался с цепи. Это было пару лет назад, когда об убийце уже знавали в столице. Тогда Халлер неравнодушным тоном умолял Длана помочь людям и вычистить улицы от убийц, воров и насильников. Похоже, он питал слабость к страшным деяниям и проникся сочувствием, так как знал, что такое любовь и потеря родного человека. Единственным близким для него была родная сестра, ради которой он жил. Оберегать её было его смыслом даже после вступления в гильдию. Поэтому он умолял об отмщении и наказании, ведь погибали такие же чьи-то сёстры. Но Длан был строг и знал, что такое контроль и самообладание, поэтому грубо отказал. Халлер же вернулся с небезучастными Грегом и Эвардом, и теперь они молили вместе, но всё было тщетно. Длан не позволял раздуриться последним карателям Дормовии, поскольку берёг их как собственных детей и место им только рядом с отцом, в одной из священных гильдий Мардолората. Вечный жизненный долг прозвучал тогда не боле немало сотню раз, и дети отступили, а напор их спал. Ровно до того момента, пока слухи снова не поползли по столице. Кровь невинных продолжала окроплять столичные земли, а завывания скорби по убитым напрочь раздробили сердца последних карателей Дормовии. Тогда и начался ночной парад мести. Надев плащи карателей, они не оставляли и шанса преступникам. Выискивали они их через уши гильдии и мастерски укрывали свою месть от магистра. Но не прошло и месяца, как Длан обо всём прознал. В наказание он понизил их жалование и пригрозил священным судом. Потому что каратель несёт кару только на отпрысков династии Эльнов и никак иначе. Но покорность не смогла устоять перед мягкими, изувеченными сердцами. Им хотелось и дальше играть в героев, убивая насильников, воров и душегубов. И время от времени снова ступали на тропу мести, ради того, чтобы каждый неверно думающий, забивался по углам от страха. Люди на таких надеялись и веровали, что в городе появились истинные творцы трактатов. Теперь чистильщиков боялся любой преступник, думая, что они и есть тень, шагающая позади них. Тьма же, спускавшаяся по вечерам, возрождала естественный страх в их больных головах, пока городские стражники и ополчение получали в лицо едкое возмущение, Халлер, Эвард и Грег воодушевлялись восторженными речами в свою сторону. Правда, никто так и не узнал, кто эти самые чистильщики. Впрочем, никогда не узнают.
Последние свои вылазки они укрывали ещё тщательней и в течение года ловили преступников. Воров они связывали, после выкидывали на улицы с повешенными на их головы табличками, с надписями «Тот, кто воровал». С убийцами же не церемонились. Кончали их на месте. Будь то в доме, во дворе или оживлённой улице. Длан обо всём догадывался, но более не встревал и делал вид, что совершенно не знал причастных к отмщениям. Дети играли мастерски, и за них он уже не беспокоился. К тому же им это шло только на пользу. Преступников было поймано и казнено не так много. Около тридцати за год. Но насильника Шобо поймать не удалось, как и вскрыть преступные ячейки столицы. Слишком мало было людей для этого и ещё меньше – золота.
– Неужели что-то связанное с письмом из Тельтера? – грубо вопросил Длан.
Халлер чуть преклонил голову, словно ожидая наказания.
– Нет, магистр.
Длан проскрипел зубами и недовольно цыкнул, неспешно повертев головой. После, закрыв глаза и снова их открыв, неторопливо повернулся к Халлеру лицом. Тот, всё ещё опустив голову, смотрел боком из-под рубцовой брови. Длан посмотрел по сторонам и среди оживлённых трудяг, не увидел тех, кто смотрел бы на них. Глаза Халлера мигом смутились и не ожидали, что Длан всадит кулаком ему в брюхо. Он лишь прохрипел, схватился и встал стройно с прямой спиной.
– Тогда запомните, что теперь вы выполняете только обозначенные мной задачи!
Длан был ниже на голову, но это не помешало вернуть Халлера к покорности и священному долгу. Теперь он молчал и внимательно внимал речь магистра.
– Там, куда мы плывём, есть дела поважнее, чем ваши теневые игры.
Халлер снова смутился.
– О чем вы, магистр? Грег и Эвард только хотели узнать, сколько стоит сейчас наёмник, – пытался отбиться сарказмом Халлер.
– Вы уже наняты мной. И это случилось десятки лет назад.
После серьёзности в голосе Длан утешился, разглядев среди оживлённого люда Грега и Эварда. Шли они размашисто и вразвалку, словно несли радостную весть и малость побранивались на ходу. Грег был гладко выбрит. Его складное, мускулистое тело с трудом укрывалось за каштановой, подпоясанной туникой, а на плечах грозно сидел лазурный плащ, порывисто развевающийся за ним. Обычно взгляд Грега был холодным и отблескивал некой жёсткостью, но точно не сегодня. Идущий рядом Эвард казался его младшим братом, хохотавшим и задорно улыбавшимся. Приземлённый, с короткими ногами, сухой в лице и бородатый. Покрывал его тёмно-зелёный плащ, за которым проглядывалась антрацитового цвета рубаха, а ноги облеплялись тёмными шоссами. Вступив на пирс и прогремев шатающимися досками, они зашагали стройно, а лица их сменились серьёзностью. Взгляд Длана был разъярённым.
Подойдя ближе, Грег тихо заговорил:
– Мы добыли вести и их несколько, – его короткие волосы на голове словно вздыбились. – Первая – самая странная. Некоторые матросы делятся слухами о плаще со звёздами Аэрдина, но говорят об этом без огласки. Держатель плаща находится на одном из трёх кораблей, но кто он – не знает никто.
Грубый голос Грега прервал Эвард и звеняще продолжил:
– А вторая… – Эвард окинул взглядом всех поочерёдно и снова посмотрел на магистра, – Корабли Ильдарии уже месяц не
