Макс Каменски - Надежда

– Ну, вот и поймёшь! Ну-ка, за работу!

– Постой, мам. Скажи, а против кого ты сражаешься?

– Против… – мать замялась. – Нехороших людей.

– Вы за кладом охотитесь, да? Школу-то в селе на найденные деньги построили?

– Да, сына. На клад. Всё, пора заниматься!

Тут в доме что-то загремело и мать, быстро метнув взгляд к двери, невольно коснулась даги на поясе. Створка вскоре резко отворилась, и во дворик вышел большой широкоплечий мужчина с полностью седой головой и странным шрамом на кончике носа.

– Дядя Волк, привет! – обрадовался маленький Найджел.

– О! Бандит! За упражнениями? Хорошо! – добродушно рассмеялся вояка, подходя к мальчику и хлопая его по плечу. – Мамку твою одолжу на время, не возражаешь?

– Возражаю, но разве ты послушаешь? – улыбнулся Найджел.

– Эх. Что правда, то правда. – пробормотал Волк и перевёл взгляд на мать мальчика. – Лена, идём. Есть дело, – коротко проговорил Волк и зашёл обратно в дом.

– Да. Сейчас, – кивнула она. – Так, сына, тренируй удар с плеча и выпад вперёд. Не забудь тридцать раз отжаться и двадцать раз подтянуться. Буду смотреть в окно!

– Хорошо, – пробурчал Найджел, и нехотя, но с чувством, принялся заниматься.

В тот день мама была вынуждена уйти на задание с отрядом. Сказала, что вернётся к вечеру. Однако впоследствии Найджел её больше не видел. Никогда.

Мощная сила выдернула его из болотной грязи, словно пушинку. Отплёвывая залившуюся в глотку жижу, Найджел висел над безумным магом, который его с интересом разглядывал.

– Я знаю, что ты видел, – вдруг проговорил он.

– И что? Решил ещё помучить? – прохрипел раздавленный Страж. Горло жгло от боли.

– Даже умирая, ты всеми помыслами стремился к тому, что для тебя было лучшим, самым значимым. Ты надеялся увидеть мать после смерти? Не так ли? Это помогало тебе принять смерть?

– Да пошёл ты, – от души ответил Найджел и сплюнул под ноги Мерлону. – Давай, топи меня, ублюдок. С тобой я больше труп, нежели в этой грязи.

Страж почувствовал, как медленно поплыл в воздухе обратно к земле. Вскоре ноги коснулись твёрдой почвы.

– Ну-ка, дай посмотреть на тебя. – пробормотал Мерлон и взял Найджела руками за голову. Его черные пустые глаза заглянули ему в душу. Но ничего, кроме жгучей ненависти к нему там не увидели. Даже страху не осталось места. – Однако разительные перемены…

В этот миг, пока Мерлон рассматривал Найджела, тот медленно достал из-за пазухи кинжал и резко всадил его под рёбра проклятому безумцу. Выдернув, он ещё несколько раз ударил того в область печени и сердца. Но треклятый урод даже не пошатнулся. Он с интересом посмотрел на оружие, торчавшее из груди, потом перевёл полный едкой ухмылки взгляд на Найджела и, медленно вытащив клинок из тела, отбросил в сторону.

– Совсем недавно я был Хозяином, – усмехнулся Мерлон. – А теперь чучело для битья? Что ж, могу признать одно: теперь ты будешь слегка поинтереснее. Но всё равно продолжишь тащиться за мной. Сам на себя руки не наложишь, поверь. Велика в твоём сердце надежда.

И с этими словами он отвернулся от Найджела.

Страж спокойно стоял, тупо уставившись в серую землю. Он не мог в точности объяснить, зачем сделал это, но почему-то знал, что так надо. Теперь он не боялся смерти, нет. Безумец был прав: его душа была переполнена надеждами на лучшее. Но всё пустые мечты. Глупые желания.

– Надежды нет, Найджел. Нет будущего и нет лучшего, – проговорил через плечо Мерлон. – Есть настоящее. Остальное – всегда прошлое. Однако, как бы я ни твердил это, ты будешь считать по-своему. Но я сломаю тебя. В конечном итоге, разогну об колено. Идём, наша цель близка.

И он двинулся по болоту, еле касаясь зловонной жижи. Медленно, не спеша. Глядя тому вслед, Найджел неизбежно приходил к мысли, что безумец прав. Чертовски прав. Сам он себя не прикончит. не хватит сил. Проклятье! Чудовище!

И Найджел побрёл за сумасшедшим магом, спокойно ступая по поверхности болота. Далеко впереди виднелись мощные стены чёрной крепости, чья высокая башня пропадала в темных облаках тумана. Скоро. Очень скоро.

Обучение стражников мастерству стрельбы оказалось занятием не то, чтобы трудным, но весьма утомительным. Здоровые, широченные хлопцы поначалу поглядывали на щуплого Данилу с нескрываемым презрением, но потом, когда тот показал пару несложных приёмов бесприцельной стрельбы из лука, а также несколько правильных манёвров с арбалетом, у многих поубавился молодцеватый пыл. Ребятки, лениво пожимая плечами, брались за оружие и повторяли сказанное. Однако не все.

Парочка парней повнушительнее отошли в сторонку, и, присев на лавку, стали раскуривать трубки. Данила сначала не стал обращать на то внимания, давая людям покурить, но когда лентяи сняли с себя тренировочную одежду и легли под солнце загорать, старый вояка почуял неладное. Остальные стали поглядывать на них с нескрываемой завистью, и исполнение упражнений необычайно ухудшилось. Надо было действовать.

Сняв мокрую от пота щегольскую рубаху, Данила подхватил увесистую дубину, мирно стоявшую в уголке, и, спрятав за спину, направился к отдыхающим. Ребята безмятежно лежали на лавочке, закрыв от удовольствия глаза. Они не заметили, как подошёл Данила. Не говоря ни слова, вояка двумя быстрыми ударами в пах заставил одного согнуться в приступах дикой боли. Очнувшийся от крика товарища второй боец успел лишь глазом моргнуть, когда дубина, описав в воздухе пируэт, с хорошим треском прошлась по его бритой голове. Закатив глаза, стражник повалился с лавочки на мягкий песок тренировочного поля. Данила не убил его, нет, так, оглушил разве. Как ударить для этого, он знал.

Подхватив за грудки завывающего и прижимавшего руки к паху стражника, охотник стащил того с лавки, и что было сил ухнул лицом об землю. Тот затих.

– Кто-нибудь ещё хочет отдохнуть? – тихо проговорил Данила, смиряя замерших в изумлении бойцов строгим взглядом. – Я могу помочь.

Желающих не нашлось. Ну и славно. Остаток дня тренировка прошла в повышенном темпе и с куда большей эффективностью. Два наглеца очнулись через полчаса и были поставлены в общий строй. За ними Данила наблюдал строже всего, и чуть что, нещадно лупил дубиной. Зато к вечеру они садили из арбалетов не хуже него.

Тем временем Строгонов, взяв всю возможную рабочую силу в оборот, подготавливал укрепления. Несмотря на некоторое сопротивление со стороны прорабов, в целом никто не решился пойти против предписаний доверительной грамоты.