Макс Каменски - Надежда

– Ясно. А командовать кто будет?

– Я. Есть иные кандидатуры?

Толстяки покачали головами.

– Но нам нужно внести предложение в Совет, одобрить его…

– Друг мой, вы настойчиво продолжаете держать меня за дурака, – в голосе Строгонова звенела сталь. – Я хорошо осведомлён, какую роль играет ваш Совет в принятии решений. Думаю, в данной ситуации можно решить иначе.

– Ну, ты обнаглел, – удручённо проговорил самый недовольный. Данилу уже тошнило от него.

– Это необходимость, а не прихоть. Так что? Мы строим оборону или разбегаемся по углам?

Толстяки призадумались. С одной стороны, их можно было понять: пришли тут некоторые и требуют денег да власти. Однако они отлично знали, что на севере происходит нечто неладное, но сидели на месте, спрятав ручонки в карманы.

– Вова, – вдруг пробормотал более сговорчивый бородач. Это он к кому? К Строганову, что ль? – Вова. Ну, ты на нас не серчай, а то смотрю, уж чуть за меч не хватаешься. Сам пойми, мы сие захолустье по велению отцов поднимали, строили и вот, как видишь, добились того, что сама Купеческая Гильдия обратила на нас взоры. Зря ты на нас ругаешься: благодаря нашей работе каждый ребёнок в Ватраде одет, обут и сыт. Каждая девка может руками, а не задницей зарабатывать. Ты посмотри, почти нет деревянных домов!

Ты думаешь, если бы каждый стал без разбору нести руду на рынки, жили б хорошо? Да ни черта подобного. Разругались бы, побили друг друга и на том закончили бы. А, как видишь, всё налажено, всё под умелым контролем. А ты нам предлагаешь войну, причём какую! Ренессанс же Шипстоун смел в два счёта! Шипстоун! Ты подумай! Это стены в четыре раза толще наших, это войска в два раза опытнее наших, это, наконец. бога защита! Это же самоубийство, Вовка! Мы всю жизнь положили на возведение города, а теперь…

– Стены бесполезны, стражи ваши – лишь часть войска нашего, а про бога забудь, он больше наблюдатель, – жёстко оборвал старика Строгонов. – Быть в стороне более не сможете. Грядёт Вторая Война Сил, и она, как и первая, перевернёт множество путей Судьбы с ног на голову. Пока мы здесь болтаем, войска Лиги идут сюда.

– Так ты считаешь, Орден захватил власть в этих кланах? – спросил самый несговорчивый. – Чем докажешь?

– Сейчас ничем. Вам придётся мне поверить.

– Ну, в таком случае твои доводы совсем неубедительны. Я… – бородач не договорил: сверкнуло лезвие, и остриё оказалось у его горла.

– Сейчас я тебя убью, а золото раздам стражам, усёк? – резко проговорил Строгонов. – Бояться будешь меня.

– Ну, полно, полно, – затараторил сговорчивый. – Он всё равно в подчинении моём. Меня ты, старый друг, убедил. Я же тебя отлично знаю, золота нашего тебе не нужно. Ты лучше скажи, кто на помощь подойдёт, и во сколько обойдётся нам эта война?

– На помощь подойдут остатки моих солдат: четыреста мечей и около пятидесяти отличных магов, – проговорил Строгонов, убирая клинок в ножны. Бородач остался сидеть с испуганным лицом. – Далее, сеньор Белых Рыцарей, покинув свой секретный лагерь в Пустошах, спешит сюда с шестью сотнями воинов. Если собрать воедино все сообщения лидеров мелких шаек, то они ведут сюда не менее тридцати десятков бойцов. Это все, кто подойдут сегодня к вечеру. Из более серьёзных подкреплений стоит ожидать Нейтралз и варваров Остермана – там не менее двух тысяч спешат к нам на кораблях по Темерне. Думаю, подоспеют завтра к полудню.

– Как так? Прорвали Северный тракт?

– Да. Видимо, Лига оттянула все основные силы на Север, посчитав восточных врагов сильно ослабленными. Честно говоря, я сам не ожидал столь быстрого восстановления этих кланов. Но они вовремя подтянули резервы.

– Так-так. Своих у нас сейчас пятьсот ребят, и если поднять ополчение, то не менее тысячи наберём, – стал подсчитывать сговорчивый. – Волонтёров нужно оружием снабдить, да едой обеспечить – но этого, благо, в хранилищах полно. Стражникам придётся выплатить двойную плату, но невелика беда. А союзникам, я понимаю, за помощь причитается?

– Думаю, об этом договоримся после дела, – кивнул Строганов.

– Ясно. Ладно, Володенька, убедил ты меня. Назначу тебя Командором в Высочайшем Манифесте. А там уж божья сила тебе в помощь!

– Командором – это хорошо. Сейчас мне необходима полномочная грамота на использование необходимых материалов и проведение работ.

– Это каких? – поинтересовался несговорчивый толстяк.

– Не ваше дело!

– Не кипятись, Вова. Напишу тебе грамоту, но могу ли я рассчитывать на твоё слово, что если нам повезёт, и Лига будет отброшена, ты не станешь здесь хвататься за власть?

– Дядя Лёша, ну вы совсем! – обидчиво произнёс Строгонов. Данила чуть не прыснул от смеха: дядя Лёша!

– Обещаешь? – серьёзно повторил толстяк, положив перед собой жёлтый лист, перо и печать.

– Можешь не сомневаться, – гордо ответил Владимир.

– Отлично! Сейчас передам тебе бумажку… Знаешь, где у нас мастеровая?

– Знаю, конечно! Документ давай, а там я сам…

Когда Строгонов и Данила спускались по ступеням Префектории, охотник не удержался и спросил:

– С какого это времени Нейтралз и варвары наши союзники? По-моему, у нас с ними никаких контактов не было.

– Были, личные. – тихо ответил Строгонов. – А сейчас политическая ситуация такова, что дружеские связи можно переоформить в крепкий союз.

– Однако мне этот толстый бородач не нравится.

– Агент Гильдии, что ль?

– Да.

– Мне тоже. Причём очень возможно, что он хороший партнёр Ордена. Или даже один из членов.

– Так может, шлёпнуть его ненароком?

– Нельзя. Не поймут купцы… если открыто действовать. Однако в любом случае понаблюдать стоит.

– Кто же этим займётся? Я?

– Эх, пригодился бы сейчас твой дружок… Ну да ладно.

– Не дружок он мне, – огрызнулся Данила.

– Знаю, знаю. Не серчай. Тебе дело найдётся иного сорта. Сейчас завернём в казарму, там на уши стрелков поставим. Дядя-то молодец, доверительную грамоту написал не только на производство работ. Поучишь здешних лентяев уму-разуму.

– Вот и болота. – пробормотал Найджел, разглядывая серо-зелёную жижу, растекавшуюся во все стороны, насколько хватало глаз. В этой части проклятого материка нестерпимый жар сменился промозглым холодом. Бывший Страж укутывался в разорванные обугленные тряпки, как мог, но это не помогало. Зубы отбивали чечётку в такт ударам сердца. Сгинуть здесь – раз плюнуть. Стоит ногу поставить в трясину, чтобы пропасть навсегда. Эх. а ведь мама так много и хорошо говорила…