Князь Полоцкий. Том I - Николай Тихонов
Момент, когда ромейский огненосный корабль внезапно плюнул зелёным огнём, видели многие. Яркая лужа широко растеклась по воде, подсвечивая берег, где пару часов назад мирно стояли лодьи русов. Рёнгвальд, шедший на одном из драккаров, зло стиснул зубы.
«Заметили?» – пронеслась в голове ярла страшная мысль.
Его корабли шли в конце общего построения. В этот раз он не стал делиться, желая по возможности сохранить богатую добычу. Внезапно в ночной темноте грозно взревела вражья сигнальная труба.
– Йотуны подери этих треклятых ромеев! – гневно выругался Рёнгвальд, – Свободная смена – на румы! Гребите, братья!
Тёмный силуэт ромейского корабля, до того мирно стоявший на месте, пришёл в движение. По обеим сторонам хеландия выросли длинные вёсла, шумно забившие по морской воде. Ромей, развернувшись на месте, шустро двинул за ускользающими из ловушки лодьями русов.
– Рёнгвальд! – заорал стоявший у кормила Турбьёрн, – Глянь туда!
Ярл оглянулся. Хеландии, до того плотным строем стоявшие вокруг стоянки русов, одна за другой снимались с якоря и устремлялись в погоню.
– Что там? – крикнул Рёнгвальд, до конца не сообразив, что брат имеет ввиду.
– Проскочим, брат! – безумно рассмеявшись, крикнул в ответ Турбьёрн, – Развернёмся и уйдём в открытое море! А там в рассыпную! Ромеи на станут гоняться за каждым судёнышком!
Рёнгвальд на мгновенье задумался. План был рискован. Но тащиться в хвосте общей колонны, в слабой надежде на то, что они сумеют вырваться из постепенно затягивающейся петли, ещё хуже.
– Разворот! – перекрикивая шум шторма, заорал Рёнгвальд, – Разворачивай! Обратно!
Кормчие на его на ближайших лодьях, услышав крик своего князя, один за другим поворачивали, направляясь вслед за головным драккаром. Длинные вёсла шумно пенят морскую воду. Гребцы на румах одновременно гнут спины, толкая Суртура в беснующейся стихии.
Рёнгвальд метнул быстрый взгляд на прорвавшиеся в дальней стороне корабли Игоря. Большой драккар свейской работы, доставшийся тому ещё от отца Рюрика, мощно выгребал всеми вёслами, стараясь как можно дальше оторваться от ромеев. Помощи ждать не придётся. Киевский князь будет бежать, даже не пытаясь спасти своих союзников.
Лодьи Великого князя, шедшие первыми, уже вырвались из ловушки и стремглав ускользали от преследователей вдоль побережья. Кроме Рёнгвальда уйти в открытом море никто не пытался. Все понимали – против ромеев, даже таких старых и ветхих, у русов нет никаких шансов.
Рёнгвальд оглянулся. Шесть или семь кораблей, повторив манёвр головного драккара, птицами летели вслед за ним. Ближайшие ромеи, опомнившись, несколько раз плюнули в их сторону зелёными сгустками пламени, по все они угодили мимо. Суртур, старательно обходя горящие кляксы, уверенно вырывался из западни.
Остальные ромеи тем временем, плюнув на присущую им осторожность, со всего размаху влетали прямо в центр строя русов. Парочка особо резвых хеландиев тут же поплатились, угодив на мель и лишившись возможности манёвра. Но остальным повезло больше. Тут и там вспыхивали словенские лодьи и оставшиеся в строю редкие драккары, угодившие под сгустки зёленого пламени. Они жарко вспыхивали, один за другим яркими кострами освещая побережье.
Рёнгвальд увидел, как ближайший к ним ромей, резво проскочив опасное мелкое место, развернулся к берегу правым бортом и сейчас с трёх орудий, носового, бортового и кормового, поливал огнём шедшие впереди лодьи плесковского князя.
Спастись они не могли, без шансов. И хирдманы Рёнгвальда никаких не могли им помочь, хотя и пытались. Суртур, вырвавшись с мелководья в открытое море, уверенно набирал скорость, скользя по высоким морским волнам. Одна за одной, остальные лодьи полоцкого князя выскакивали вслед за драккаром. Позади них, опередив пузатых словен, ловко маневрируя и уворачиваясь от редких огненных сгустков, из ночной тьмы выскользнули ещё три Рёнгвальдовых драккара.
Четвёртый, чуть замешкавшись, со всего размаху угодил в кипящую огненную кляксу, и сейчас медленно догорал, орошая ночное небо яростными криками бывших норегов покойного киевского воеводы Хвитсерка.
Собравшись ровным строем, маневрируя на волнах и держа в видимости друг друга, флотилия полоцкого князя, держась на приличном расстоянии, устремилась в открытое море. Шедший за ними одинокий ромейский хеландий совсем скоро скрылся из виду.
Ещё через пару часов непогода стихла, море успокоилось и из-за горизонта показались первые лучи утреннего солнца. Рёнгвальд, подав сигнал, с удовлетворением пересчитал свои корабли.
Семь загруженных под завязку богатым ромейским товаром пузатых словенских лодей и четыре хищных быстроходных драккара, тоже не идущих порожняком. Почти две полные сотни умелых хирдманов и половина от тысячи дружинников из словен, вчерашних смердов и лесовиков.
Рёнгвальд, весело рассмеявшись, вспрыгнул на борт и подставил мокрые сбившиеся патлы под тёплые лучи восходящего солнца. Они вырвались, они справились. Теперь дело за малым – вернуться домой, в родной Полоцк.
– Госпожа, я прошу вас проявить терпение и сдержанность, – отец Гавриил мягко придержал разгорячённую девушку, вознамерившуюся выбить плотно задраенный люк трюма найденным кузнечным инструментом, – Архонт Роговальд приказал нам оставаться здесь!
Кассия не ответила, лишь бросила на монаха гневный взгляд, но послушалась, вернулась на своё место, отбросив тяжёлый молот.
Несколько часов назад, едва зловещая тишина нарушилась звуком византийских сигнальных труб, аристократка вскочила и вспыхнула ярким пламенем, осветив полумрак трюма, в которой упрятали её, этого монаха и несколько больших сундуков с награбленным византийским золотом.
– Я не хочу сгореть заживо в трюме этой посудины, – резко проговорила Кассия, снова метнувшись к накрепко задраенному люку.
– Бог милостив. Он этого не допустит, – степенно ответил отец Гавриил.
После того случая, как Кассия спасла того рыжего здоровяка, доверенного человека архонта, тот начал относится к ней по-особенному. С аристократки сняли путы, разрешили свободно передвигаться по росскому кораблю и сходить на берег в светлое время дня, в сопровождении нескольких хмурых скифов.
А ещё через некоторое время к ней привели отца Гавриила. Он был настоятелем одного маленького храма в небогатом прибрежном селении, которое попалось на пути варваров одним из первых. Скифы сожгли церковь, большую часть паствы убили, а не многих тех, которым посчастливилось выжить, превратили в рабов. Монах оказался среди последних.
Он провёл пленником в
