Андрей Астахов - Повелитель кошек

— Входи, Кириэль, — пригласил барон. — Хочу побеседовать с тобой.

— Всегда к услугам милорда, — сказал я и поклонился.

— Это Лабиш, мой Псарь, — пояснил барон, показав на человека в кожаной куртке. — Он жаждет услышать твою историю.

— Мою историю?

— Мне интересно, каким образом ты, ваша милость, сумел приручить гаттьену, — произнес Лабиш, глядя на меня с любопытством.

— Я спас ее, — ответил я и в очередной раз пересказал историю моего знакомства с Уитанни. Однако Лабиш был слишком искушен в своей области, чтобы не копнуть поглубже.

— Прошу прощения, но я не могу принять твою историю за чистую монету, — сказал он с некоторым вызовом в голосе. — Всем известно, что оборотни не знают, что такое благодарность. Приручить их невозможно.

— Однако тебе же вильфинги подчиняются, — бросил я.

— Здесь совсем другое. Я управляю ими при помощи особой и очень сильной магии Воздействия, при этом они остаются дикими и злобными от природы. Если бы ты, ваша милость, лучше знал тайные магические практики Ордена, ты бы понял, как опасно работать с вильфингами.

— Кажется, я понимаю тебя, мэтр Лабиш, — сказал я. — Ты опасаешься, что нам могут повстречаться враги, и в их числе будет Псарь… ээээ, более опытный, чем ты. Он сумеет переподчинить себе твоих вильфингов, и тогда нам всем придется плохо, не так ли?

— Нет, нет, и нет! — воскликнул Лабиш, лицо которого пошло красными пятнами. Судя по его реакции я догадался, что попал в самое яблочко. — Я ручаюсь, что смогу управлять своими вильфингами. Я о другом говорю. Магия, при помощи которой тебе удалось приручить оборотня, может обладать ужасной разрушительной силой, и это меня очень пугает.

— Ах, вот оно что! — Я все понял: Лабишем просто-напросто овладела самая обыкновенная профессиональная ревность. Он увидел в моем лице удачливого соперника, и теперь пытается восстановить против меня Бриша. — Не стоит волноваться, мэтр Лабиш. Уитанни очень необычный образец своей породы. Дело в том, что до меня она служила некоей волшебнице, казненной Орденом в Норте. Это может подтвердить достойнейший Ромбранд Люстерхоф, который сейчас находится здесь, в отряде — он был влюблен в бедняжку Маргет. Так что не стоит делать из мухи слона. Никакой магии, всего лишь немного хорошего отношения. Я не маг, всего лишь лекарь, которому посчастливилось спасти эту гаттьену от неминуемой гибели — что же удивительного в том, что она расположена ко мне? Она привыкла к людям, вот и ведет себя сообразно привычке. Кошка — она и в Вальгарде кошка.

— В это очень трудно поверить, — ответствовал мэтр Лабиш, надув губы. — У меня другое объяснение такой странной преданности. Уж слишком подозрительно твое умение общаться с этими тварями и твои знания целебных свойств зелий и трав.

— То есть, ты меня обвиняешь в колдовстве? — Я придал своему лицу самое презрительное выражение. — Не ты первый, мэтр Лабиш. Орден давно меня ищет, чтобы убить. Но ничего-то у них пока не получается. И у тебя не выйдет меня опорочить, я могу за себя постоять.

— Это верно, — барон Бриш сделал своему Псарю знак помолчать и не сотрясать воздух гневными тирадами. — Не сердись на мэтра Лабиша, он весьма предан мне и очень беспокоится за исход нашего предприятия. А мне нужно услышать от тебя только одно — уверен ли ты, что твоя гаттьена останется верна тебе в трудную минуту? Менее всего мне хотелось бы получить удар в спину.

— Милорд, вы удостоили меня своим доверием, так поверьте еще раз, — ответил я. — Уитанни совсем не такое чудовище, как принято считать. И в нужный момент она придет нам на помощь, будьте уверены.

— Хорошо, — барон, казалось, был удовлетворен. — Теперь давай поговорим об Арк-Альдоре. Знаешь что-нибудь об этом месте?

— Ничего, милорд.

— Лабиш, ты можешь идти, — сказал барон Псарю. Это было явный приказ оставить нас для разговора с глазу на глаз. Маг поклонился, наградил меня последним недружелюбным взглядом, и вышел из шатра.

— Не обижайся на него, — сказал барон, когда мы остались вдвоем. — Лабишу везде чудятся изменники и агенты Ордена. Он сам когда-то служил Ордену, но был заподозрен в ереси и чудом бежал. Он предан мне, так что будь снисходительнее к его речам.

— Лабиш меня не волнует, — ответил я. — Милорд что-то хотел мне сказать?

— Я хотел поговорить с тобой о дневнике Франко. В нем очень много такого, чего я понять не могу. Или Франко до конца не доверял мне, или же боялся, что кто-то посторонний может прочесть его записки, но часть текста написана шифром. А еще там говорится, что попасть в Арк-Альдор нетрудно, но выбраться из него без помощи сильной магии невозможно — так говорили ему ши. Мне нужно, чтобы ты изучил записки Франко и разобрался в них. Мэтр Лабиш уже прочел дневник Франко, но разобрать шифр не сумел — кишка у него тонка. Так что теперь твоя очередь. Сумеешь расшифровать эти колдовские надписи, награжу по-царски. И еще, меня интересует, владеешь ли ты особой магией ши, которая может помочь нам в случае, если выход из Арк-Альдора будет закрыт?

— Я не владею магией ши, милорд. Я уже говорил вам об этом. Если вы рассчитываете на мои магические умения, боюсь, что они более чем скромные. А записи я могу посмотреть и в меру своего разумения с ними поработать.

— Ты честен, и мне это нравится. Мэтр Лабиш тоже не уверен, достанет ли ему умения управлять магическими силами в Арк-Альдоре. А это значит, что наш поход совершенное безумие. — Тут Бриш внезапно рассмеялся. — Но я сумасшедший, и потому мы продолжим.

Барон вручил мне потрепанный и сильно обгоревший по краям томик в кожаном переплете. Я раскрыл книжку — страницы были до половины книги исписаны размашистым почерком. Местами попадались абзацы, явно написанные какой-то криптописью — буквы уже знакомого мне вальгардского алфавита чередовались с крестиками с различным числом лопастей, знаками, похожими на руны, и пиктограммами, вроде шагающих или жестикулирующих человечков (ого, неужели тут слышали о рассказах сэра Конан Дойля?). У меня холодок пробежал по хребту: последние записи были, несомненно, сделаны кровью.

— Разбери записи Франко и попытайся обдумать, как нам лучше поступать, когда мы придем к Арк-Альдору, — продолжил барон. — Лабиш и Люстерхоф тоже подумают, как нам лучше действовать. Я не хочу лишиться жизни, и не намерен попусту терять своих людей. Поэтому попробуй придумать свой план, а потом мы обсудим наши планы и выберем лучший способ действий. Тьерри принесет тебе в шатер все необходимое для работы. Ступай.

Поклонившись барону, я отправился к себе. Тьерри, вышколенный и исполнительный, уже позаботился обо всем — на походном столике я нашел пачку серой бумаги, чернильницу, несколько гусиных перьев и заправленный масляный светильник. Рядом, на перевернутой бочке, стоял мой ужин. Барон, верно, решил на этот раз не приглашать меня к общей трапезе, и это было логично. Задернув полог шатра, я уселся за столик и раскрыл дневник. Естественно, что начал я с тех фрагментов, где не было шифра.