Анна Мистунина - Искупление

Вечерами, у бивуачных костров, Кар подолгу смотрел в танцующие языки огня. Он был магом в достаточной мере, чтобы движением мысли погасить их и воспламенить вновь. Мог распространить огонь по лесу, на многие мили и залить его, призвав ливень — мог или, по меньшей мере, знал, как это сделать. Вряд ли ему хватило бы Силы теперь, когда прошло больше восьми лет с тех пор, когда он имел возможность ее пополнить. Но и будучи полноценным магом с заемной Силой человеческой крови, Кар не сумел бы проникнуть сквозь даль расстояний, не сумел бы разглядеть ни врагов, ни друзей, прочитать их мысли и намерения. Не смог бы заглянуть в будущее, узнать, каким будет конец пути, когда придет время сражению и кто из спутников доживет до следующей луны. Это — высшая магия. Этому его не учили. Полукровке, предназначенному сыграть отведенную роль и погибнуть, как только в нем отпадет нужда, ни к чему овладевать умениями Сильных. Даже если полукровка этот оказался достаточно способным, чтобы превзойти не только однокашников, но и многих старых магов, так что некоторые, не иначе как в помутнении, прочили ему место в Совете, среди величайших из великих…

Помирившись с братом, Кар отказался от крови, Силы и права называться магом. Он не сожалел о своем выборе — никогда. Если тоска о несбывшемся подступала к горлу, если мертвые лица прежних товарищей, с кем ел, работал и учился вместе, и трупы грифонов заставляли терзаться черной виной, Кар изо всех сил старался забыть, вытравить свою вторую сущность. Так было правильно. Он не испытывал сомнений. Но нынче, в преддверии конца, он сожалел о Силе и власти, которых не имел. О том, что может лишь беспомощно отгонять отцовскую тень вместо того, чтобы самому встать за спиной Сильнейшего, слушая его разговоры и мешая мыслям. О том, что не может незримо навестить Эриана и Кати, что вместо виденья будущего должен обходиться предчувствиями, и предчувствия эти злее бешеных псов.

Никто не тревожил Кара в такие минуты. Видя его задумчивость, оказавшиеся рядом аггары понижали голоса, и вскоре воцарялась тишина, прерываемая лишь треском сучьев да смутными разговорами, долетавшими от других костров. Но и те быстро смолкали — тяжелых дум хватало на всех. Тогда вступали со своей бесконечной песней сверчки, и воздух дрожал от их беспокойного звона.

— Звероподобные — это смерть, — сказал Чанрет однажды, стряхнув тишину. — Это все знают. Когда сожрут нас, примутся за остальной мир, и что тогда останется твоим колдунам, Кар? К чему им это?

Воины запереглядывались: в первый раз Вождь вождей признался вслух, что не надеется на победу. Кар тяжело поднял голову. Бок о бок с Вождем сидел Голос Божий — молодой и почти незнакомый Кару, он всего два года назад сменил прежнего жреца племени.

— Чему удивляешься, Вождь? — спросил он. — Их мысли помрачены тьмой. Тьма тянется к тьме, потому наши враги быстро сговорились. Тьма в тех и других ненавидит жизнь и жаждет смерти…

— Но сами-то они помирать не хотят, — перебил Чанрет. — А коли мир станет весь как Ничейная Полоса, где им жить? Что скажешь, Кар?

— Они не боятся чудовищ, колдовство заставит их служить хозяевам — если у тех хватит Силы. Что до проклятия… Ты ведь об этом, Чанрет… — Кар передвинулся так, чтобы жар от костра не обжигал коленей, и закончил: — Не знаю. Может, рассчитывают с ним совладать. Или вовсе о нем не думают. Или думают — и поэтому решились только теперь, не восемь лет назад. У них не осталось выбора. Мы им не оставили…

— Теперь скажи, что сам во всем виноват, — хмуро завершил Вождь.

— Разве я так говорил?

— Раз десять за эти дни, не меньше.

— Но это правда. Они готовили вам рабство… не вам, Империи. Вас до поры оставили бы в покое. Я нарушил их планы, развязал войну, и вот что вышло. Вместо рабства — смерть. И первыми под ударом вы.

Лица воинов казались алыми в свете пламени. В металлических пластинах, нашитых на доспехи, отблескивали язычки огня. Все взгляды были прикованы к лицу Кара, и все молчали. Ответил тот, от кого он меньше всего ожидал поддержки.

— Нас пока не сожрали, Карий, — сказал Налмак. — И, даст Бог, мы еще станем у них поперек горла. А если подоспеет Империя… Они подоспеют?

— Они идут, — ответил Кар, снова глядя в огонь. — Надеюсь, успеют. Надеюсь, вместе мы и впрямь станем им поперек горла…

— Хо, — откликнулся издалека Калхар. — Встанем, не впервой. И все одно сожрут, а не сожрут — проклятие-то останется. Его обратно не запихнешь, или как?

— Так же, как в первый раз, — сказал Голос Божий.

Рунасдат, жрец, или как предпочитали говорить аггары — Голос Божий, лицом походил на молодого Чанрета. Его длинные волосы, заплетенные во множество перевязанных цветными нитями косичек, в беспорядке падали на спину и плечи и шевелились, когда он говорил. Такими же разноцветными нитями был расшит подол хламиды. Оружия Голос Божий не носил, и с войском шел не для участия в сражениях.

— Что смотрите? — спросил он, когда все взгляды обратились на него. — Забыли, как все было? Что вам рассказывали деды?

Сидящие у костра переглядывались, ожидая, кто возьмется отвечать. Старинные рассказы, почти без изменений передававшиеся из поколения в поколение, оживали в их памяти.

— Давным-давно племена аггаров жили в прекрасном краю, том, что позже нарекли Злыми Землями, — вполголоса заговорил Налмак. — Густые леса его изобиловали дичью, в чистой воде рек играла рыба, а песок их был полон золотыми крупинками. Племена жили в мире и довольстве до тех пор, когда некоторые из них, пресытившись благополучием, не взыскали силы и власти над другими. Так начались войны. Но силы племен были равны, и долгое время никто не мог одержать верх. Тогда желавшие власти заключили союз с темными богами. Им приносили они в жертву собственных детей, а в замен получили огромную силу и способность меняться. Их человеческая сущность смешалась со звериной. Тогда же на землю пало проклятие, принеся голод, засуху и бесплодие. Звероподобные терзали и убивали своих сородичей, никто не мог противостоять им. Многие погибли от голода, еще больше погубили звероподобные. От страха люди сходили с ума и, по примеру звероподобных, искали помощи у тьмы. Оставшиеся в живых, кто не захотел служить темным богам, бежали к землям колдунов. Звероподобные преследовали их, надежды не было. Тогда Голоса Божьи всех племен собрались вместе. Целый день провели они в молитве и были услышаны. Злые Земли отделила от мира граница, которой перейти не может никто. А наши предки ушли и поселились возле Империи колдунов, которые оказались не лучше звероподобных, но бежать было уже некуда. Так нам рассказывали деды.