Туманный Альбион: Возвращение Богов - Greshnnik
По пути мы встречали странных людей — нищих, гадалок, торговцев наркотиками, бандитов… Каждый из них бросал на нас взгляды, полные подозрения и неприязни. Мы чувствовали себя чужаками в этом мире отчаяния и безысходности.
Наконец, мы добрались до заброшенного храма. Это было мрачное, полуразрушенное здание, стены которого были покрыты древними фресками, изображающими ацтекских богов и ритуальные сцены. Крыша обвалилась, и лунный свет проникал внутрь, освещая полуистлевшие алтари и рассыпавшиеся статуи.
Рикардо начал готовить место для ритуала. Он собрал камни и выложил из них круг, затем зажег свечи и расставил их по периметру. После этого он достал из сумки различные травы и благовония и начал их сжигать, наполняя воздух терпким ароматом.
— Теперь вам нужно встать в круг, — сказал Рикардо. — И повторять за мной слова, которые я буду произносить.
Мы с Кейтлин послушно встали в круг, взявшись за руки. Рикардо начал читать заклинания на древнем языке, который я никогда раньше не слышал. Его голос звучал монотонно и завораживающе, словно он вызывал духов из мира мертвых.
Вскоре я почувствовал, как воздух вокруг нас начинает вибрировать. В храме появились тени, которые словно танцевали в такт словам Рикардо. Мне казалось, что я вижу лица умерших, которые смотрят на нас с любопытством и надеждой.
Рикардо продолжал читать заклинания, его голос становился все громче и сильнее. В какой-то момент он достал из сумки нож и надрезал себе руку. Кровь начала капать на землю, окрашивая камни в багровый цвет.
— Сейчас душа Марии должна появиться, — сказал Рикардо, его голос дрожал. — Будьте готовы.
Внезапно в центре круга появился яркий свет. Свет становился все сильнее и сильнее, ослепляя нас. Затем свет рассеялся, и мы увидели перед собой… Марию.
Но это была не та Мария, которую мы видели в образе Нагваля. Это была молодая красивая женщина с печальными глазами. Она была одета в белое платье, и от нее исходило мягкое сияние.
— Рикардо… — прошептала Мария, глядя на своего возлюбленного.
Рикардо бросился к ней и обнял ее.
— Мария… Я так долго ждал этого момента, — сказал он, его голос был полон слез.
Я чувствовал, как энергия в храме начинает меняться. Напряжение спало, и в воздухе повисла атмосфера любви и покоя.
Но вдруг, из ниоткуда, появился злой смех. Смех, который заставил кровь стынуть в жилах.
— Неужели вы думаете, что все так просто закончится? — прозвучал голос из тени. — Я не позволю вам обрести покой.
Ситуация замерла в напряженном равновесии. Дух шамана, словно голодный волк, кружил вокруг меня, выжидая момент для атаки. Душа Марии, превратившаяся в ужасающего Нагваля, рычала, готовилась разорвать Рикардо на части. В комнате витала атмосфера ужаса и отчаяния.
Рикардо смотрел на Марию с невыразимой болью в глазах. Он понимал, что его возлюбленная находится под контролем проклятия, но не мог заставить себя поднять на нее руку.
— Я не могу этого сделать, — прошептал он, сжимая в руках амулет. — Я не могу уничтожить её.
— Тогда отойди, — сказал я, решительно шагнув вперед. — Я не позволю ей причинить тебе вред.
Я направил на Нагваля нож Кали, и клинок вспыхнул ярким красным светом. Оборотень зарычал и отступил назад, словно опасаясь силы артефакта.
— Дмитрий, подожди! — крикнула Кейтлин. — Может быть, есть другой способ?
Я остановился, задумавшись над её словами. Нанести вред душе девушки было последним, что я хотел сделать. Но как можно было спасти её, не причинив ей вреда?
Внезапно, в моей голове возникла мысль. Я вспомнил о силе ножа Кали, о его способности не только уничтожать, но и очищать. Может быть, с его помощью можно было снять проклятие, не уничтожая душу Марии?
— Кейтлин, — сказал я, — мне нужна твоя помощь. Мне нужна твоя энергия.
Она поняла меня без слов. В её глазах загорелся огонь решимости.
— Что я должна сделать? — спросила она, приближаясь ко мне.
— Мы должны попытаться очистить ауру Марии, — ответил я. — Но для этого нам понадобится много энергии.
— Я готова, — сказала Кейтлин, беря меня за руку. — Я отдам тебе всю свою силу.
Мы закрыли глаза и сосредоточились, пытаясь объединить наши энергии. Я чувствовал, как сила Кейтлин перетекает в меня, наполняя мое тело теплом и светом.
Открыв глаза, я увидел, что нож Кали сияет еще ярче, словно он сам жаждет совершить это чудо.
— Рикардо, — сказал я, — нам нужна твоя помощь. Мы должны направить всю нашу объединенную энергию на Марию.
Рикардо кивнул, понимая, что это наш единственный шанс. Он встал рядом с нами, и, взявшись за руки, мы образовали круг, направляя нашу общую силу на Марию.
Я медленно приближался к Навалю, держа в руках нож Кали. Оборотень рычал и извивался, пытаясь вырваться из-под воздействия нашей энергии.
— Не бойся, Мария, — сказал я, стараясь говорить мягко и успокаивающе. — Мы хотим тебе помочь. Мы снимем с тебя проклятие.
Я поднес нож Кали к телу Нагваля и начал медленно проводить им вдоль его ауры, вытягивая из нее тьму проклятия. Оборотень закричал от боли, но я не останавливался, продолжая очищать его душу.
Тьма, выходящая из тела Нагваля, собиралась вокруг нас, образуя зловещие тени. Но наша объединенная энергия была сильнее, чем проклятие, и тени постепенно рассеивались, не в силах противостоять нашему свету.
Наконец, после долгой и напряженной борьбы, проклятие было снято. Тело Нагваля перестало извиваться, и он рухнул на землю, потеряв сознание.
Когда пыль осела, мы увидели, что на месте ужасного Нагваля парит душа красивой молодой женщины. Она была бледной и измученной, но на её лице читалось облегчение и благодарность.
Рикардо, не веря своим глазам, подбежал к ней и опустился на колени рядом с ней.
— Мария! — прошептал он, беря её лицо в свои руки. — Ты вернулась, прости, что я не смог тебя спасти!
Она открыла глаза и посмотрела на него с любовью.
— Рикардо, — прошептала она в ответ, — я так рада, что с тобой все в порядке.
Обнявшись, они заплакали от счастья, забыв обо всех ужасах, которые им пришлось пережить. Мы с Кейтлин, стоя рядом, чувствовали, как сердца наполняются радостью и облегчением.
Объятия Рикардо и Марии были полны благодарности и нежности. Казалось, они навсегда забыли о мире за стенами этой комнаты, о тьме, которая едва не поглотила
