Лабиринт кривых отражений - Светлана Алексеевна Кузнецова
— Пусть так. Но мне некромантию творить ничего не мешает, — в подтверждение своих слов он щелкнул пальцами, и на ногте указательного возникла крохотная шаровая молния. Только не белого, а глубокого сирене-черного оттенка. Тьма за его плечами уплотнилась. Одно из отросших щупалец сцапало хлебный мякиш и утянуло куда-то за спину Кая.
— Слушай, — Женька усмехнулась. — А ее точно не нужно кормить? А то мало ли…
- Точно, — хмыкнул Кай. — Тень нынче просто пребывает в игривом настроении.
И он, конечно же не увидел, как над его правым плечом возник мглистый овал, уплотнился, а потом прорезался дугой, которую можно было принять за улыбку.
— И тем не менее, Женька, продолжу. На меня реагируют животные. Причем именно так, как и должно: кошачьи к некромантам настроены благожелательно, собаки проявляют трусливую злобу.
— Проверял?
Кай кивнул.
— Успел, пока ждал тебя вчера. Больше не буду.
— Брось, — Женька махнула рукой. — Прищучить ту владетельницу своры давно мечтал весь дом. И даже отдельные элементы активничали: то колесо на ее машине проколют, то крошки на капот высыпают или квартирную дверь обольют валерьянкой. Но у тетки есть бабло, и она полагает, с ним можно наплевать на мелкие неурядицы. Тем более, в Москве она устроиться так и не смогла: с кем-то поссорилась да так, что улепетывать пришлось. Потому, Кай, так ей и надо.
Он лишь цокнул языком. Относительно королевских законов, то, что позволял себе Кай, считалось легким, ненаказуемым деянием, но однозначно порицаемым. Поскольку использовать свои возможности против обделенных даром людей можно лишь в случае их, людей, агрессии, направленной на некроманта. И то до определенного предела. Правда, в мире Кая дураки почти не встречались, а потому абсолютное большинство полагало занятие задирать темного мага бесперспективным.
Женька же не жила по закону, зато жила по понятиям. По ним Кай имел полное право применять свою силу и против сумасшедшей, наверняка не понимавшей, чего творит, и против склочной соседки, и против Алексея с подельниками.
— И тем не менее… — повторил Кай. — Я творю проклятия направо-налево. Животные реагируют на меня так, как должны. А люди, если они не душевно больны и не испытывают сильное эмоциональное потрясение, в упор не замечают. Так не бывает.
— Может быть, мы слишком цивилизованны? — предположила Женька.
Из открытого окна проехавшей по дороге машины донеслись громовые раскаты дешевенького и гаденького рэпа. Они тотчас стихли, но это не помешало кому-то крикнуть: «Выключи свою шарманку, пентюх!» Почти сразу послышались завывания прибора, сверлящего стену.
— Не сказал бы, — сообщил ей Кай.
Женька рассмеялась.
— А как можно не замечать твоей ауры? — спросила она. — Если не тебе надевать тот артефакт, то кому?
— Его должен надеть кто-то другой. Но не все же! Блокиратор некромантических сил мало того, что громоздок и неудобен в обращении, еще и дорогой.
— У нас многие носят нательные кресты, — сказала Женька.
— И ты?
— Я — нет.
Кай на это развел руками.
— Я могу оказаться исключением, — начала она и махнула рукой. — Ладно. Забудь.
— Кресты носят и страдания превозносят, — пробормотал Кай. — Мазохисты, — «блеснул» он новоузнанным словцом. — Вот только знак — любое изображение — артефактом не становится. Тем паче, кресты-перекрестки ни от чего не защищают. Они служат для накопления силы.
— И все так называемые верующие — никто иные, как аккумуляторы на ножках, — Женька фыркнула. — Накопленная от таких передвижных накопителей энергия в свою очередь забирается аккумулятором высшего порядка. Кресты на церквях видал? Нет? Ну еще наглядишься, у нас этой архитектурной красоты чуть ли не на каждом шагу понатыкано. Воистину, инициатива общественно-озабоченных не знает границ.
— А дальше? Ваши жрецы кормят паству сказочками о приходе некоего-великого-справедливого-милосердного?
— Инфантилам нравится идея кого-то, заменяющего им доброго родителя.
— Кому?
— Тем, кто не желает брать на себя ответственность за собственную жизнь, — пояснила Женька. — По-моему, ничего кроме презрения такие недостойны.
Кай пожал плечами.
— Каждый человек сам гробит свою жизнь. Не стоит мешать и осуждать его за это. В конце концов, только душе за гранью ведомо, какой жизненный опыт ей необходим.
— Но не у всего же человечества?!
— У вашего человечества не иначе детская травма и комплексы брошенного подростка, — сказал Кай.
— Каких слов нахватался! — Женька хихикнула.
— Чего только ни встретишь в ваших интернетах, — сказал Кай.
***
— Вась, ну Вась!
Вначале из подъезда вышел быстрым шагом короткостриженый парень в серой дутой куртке. Почти сразу за ним выскочила растрепанная девица.
— Вась…
— Не буду, сказал же! — огрызнулся парень и остановился поблизости от лавочки, на которой сидел Кай. — Ладно бы хоть что современное поставила. Этой преснятине розовой сто лет в обед!
— И вовсе не сто! И вообще, Анжелика — классика. Ее и мама с бабушкой смотрели, и… — она осеклась.
— Вот именно! А я с каких щей страдать должен?!
Девица замялась.
— Давай так, Лиль. Я возвращаюсь и, так и быть, убиваю… сколько там эта мура идет? В общем, сколько-то времени на эту дрянь. В телефоне посижу, — девица насупилась, но промолчала. — А ты со мной в субботу идешь на футбол. Согласна?..
— Вась, — девица вцепилась ему в рукав и заканючила: — Ну… мне же неинтересно…
— А меня эта мура бесит! — рявкнул парень и пошел по дороге к остановке.
Девица его рукав не выпустила, чуть ли не побежала следом.
— Эх… молодо-зелено, — рядом на лавку опустился дядя Митя.
Не найдясь с ответом, Кай пожал плечами.
— Лилька-дуреха наслушалась бабки да матери, теперь Ваську своего для будущих отношений проверяет… Анжеликой маркизой-крысой, блин. Вроде, если парень втюхался, то и эту ерунду смотреть с ней будет. Лишь бы вместе, все такое-прочее, — поведал дворник. — А Васька не такой, он тряпкой ни перед кем стелиться не станет, пусть Лилька ему и нравится. Вот Евгешка твоя не такая, она девчонка умная, в бабской дурости
