Руслан Мельников - Князь-волхв

«Я — никейская царевна из рода византийских императоров, а не русская княгиня! И я всегда оставалась той, кем являюсь по крови и праву рождения. Пусть ныне Великая Византия утратила былое могущество, но магическая сила Черных Мощей поможет ей вернуть забытую славу. И угадай, кто будет восседать на троне возрожденной империи?»

«Но как…»

«Как же князь? Угрим? Ищерское княжество?»

По губам Арины скользнула презрительная усмешка. Безмолвный ответ вновь зазвучал в голове Тимофея.

«К чему мне горбатый уродец? К чему мне ваш жалкий клочок лесов и болот? Думаешь, ради этого я прибыла сюда? Нет, все не так, Тимоша. Надежное убежище от латинян я могла бы найти и в другом, более достойном месте. Но я внимательно читала древние книги. И книги указали мне, где следует искать Черные Мощи. Книги поведали, что частица их должна храниться здесь. До этой реликвии просто было легче добраться, чем до других. С нее удобнее было начать. Поэтому, и только поэтому, я здесь. Конечно, Угрим хитер. Он никогда полностью не доверял мне и прятал от меня свое сокровище. Но я терпелива, я умею ждать. И я дождалась. Я получу свое. С твоей, Тимоша, помощью».

«Думаешь…»

«Ты думаешь, я стану помогать тебе?»

Ее глаза смотрели в его глаза. В ее глазах таилась нежнейшая из улыбок.

«А ты думаешь, что сможешь противиться? Думаешь, у тебя есть выбор? Думаешь, у тебя есть иная воля, кроме моей?

Я ведь уже объяснила: ты заперт в самом себе, ты спишь наяву. Ты спишь и видишь сон, морок, а бодрствую сейчас я. За себя и за тебя. И в тебе тоже. И ты — мой целиком. Мы с тобой слиты в одно. И МЫ сейчас — это Я. Но никак не ТЫ».

Слова, звучавшие в голове Тимофея, казались бредовыми и пугающими одновременно. Тимофей старательно внимал речам княгини, но никак не мог постичь их сути. Не мог, пока…

«Ну все, хватит болтать. — Княгиня утерла рукавом кровь с лица и, набросив островерхий куколь, прикрыла рану на голове. — Пора идти, Тимоша. Нам пора. Тебе и мне. Мне — главным образом. Но значит, и тебе тоже».

Она поднялась с пола.

Тимофей мысленно усмехнулся. Неужто гречанка надеется поднять его?

«Посмотрим, крысий потрох, как это у тебя полу…»

Почему пол, на котором только что лежал Тимофей, вдруг подался вниз, он сообразил не сразу. Нет, княгиня даже не пыталась его поднимать. Она просто стояла рядом и просто смотрела. Тимофей поднимался сам. Не хотел, но под-ни-мал-ся! И ничего с этим поделать не мог. Тело сейчас слушалось не его. Телом повелевала чужая воля.

И вот он уже стоит на ногах, совершенно их не чувствуя.

«Хорошо, — удовлетворенно кивнула Арина. — Теперь ты видишь: мы едины. Ты делаешь то, что нужно мне. И сопротивляться этому бессмысленно».

Тимофей старался. О, еще как старался! Но все верно. Все бессмысленно. Он словно наблюдал за собственными действиями со стороны и не в силах был ничего изменить.

«Тварь поганая!»

Ярость мешала и рвала мысли…

«Блудливая никейская девка!»

Но Тимофей не чувствовал привычного для такого состояния бурления крови. Ибо даже кровь предала своего хозяина. Кровь текла по жилам спокойно и размеренно, как и требовалось. Не ему, Тимофею, — ворожее-княгине.

«Похотливая гулящая су…»

«Правильно, Тимоша, нам вниз», — насмешливо отозвалось в голове.

Он вдруг понял, что спускается вслед за княгиней по длинной узкой лестнице. С верхнего этажа терема на нижний. Свой меч Тимофей обнаружил на поясе. Когда он поднял клинок с пола и вложил его в ножны, Тимофей не помнил совершенно. К навершию рукояти прилипло несколько длинных черных волосков.

Проклятье! Почему?! Ну почему он не отсек голову проклятой гречанке? Почему не нашел в себе твердости проломить Арине череп рукоятью меча? Почему не смог в последний момент вбить эти карие манящие очи в глазницы и раздавить их там, как поганые грибы? Почему так глупо попал под чары княгини, даже будучи предупрежденным Угримом?

ПО-ЧЕ-МУ?!

Он спускался. Она спускалась. Они спускались. Вместе, по тесной лестнице, бок о бок. Рука Тимофея лежала на мече, но ни от руки, ни от оружия сейчас не было никакого проку. Пальцы были чужими. Совершенно. Все теперь было чужое.

«Теперь ты мой» — так ведь сказала ему княгиня?

По терему они прошли беспрепятственно. Не остановленные никем, миновали княжеские хоромы. Обошли пустующую гридницу…

Вся челядь в столь поздний час спала. Часть княжеской дружины отбыла с Угримом, а те ратники, что остались в Острожце, несли службу снаружи — на городских стенах и на стенах детинца. Только у входа в подвалы стоял одинокий страж со щитом в руке и с мечом на боку.

Арина и Тимофей двигались на него.

Дружинник заметил их. Встрепенулся, шагнул навстречу. Охнул от изумления.

Ермолай! — признал стражника Тимофей. Странно, что Угрим вновь поставил на столь важный пост однажды уже провинившегося гридя. На князя это не похоже. Хотя, наверное, ничего странного нет: Угрим ведь надеется на него, Тимофея. А вот он-то как раз надежды и не оправдал. И Арине позволил выйти из опочивальни. И самого за собой увести.

— Тимофей?! Княгиня?! — смотрели на них округлившиеся глаза Ермолая.

Арина молча шла дальше. Тимофей, утративший власть над собственным телом, следовал рядом.

Дружинник замотал головой:

— Вы уж не серчайте, да только нельзя вам сюда. Никак нельзя.

Слова давались бедняге с трудом, но Ермолай все же встал на дороге. Видимо, урок, преподанный Угримом, был усвоен крепко.

— Князь велел не пущать… — пробормотал Ермолай. — Никого не велел… Тимофей?.. Княгиня?..

Дружинник переводил растерянный взгляд с сотника на гречанку, с гречанки на сотника. Ни он, ни она не останавливались.

Арина первой подошла к стражнику, улыбнулась безмятежно:

— Не тревожься, Ермолаюшка. Тимофей просто проверяет, кто как службу несет. Правда, Тимофей?

«Нет! Останови ее, Ермолай! Изруби в капусту!»

Какое там! Безмолвный вопль так и не вырвался наружу.

— Да, — услышал Тимофей собственный голос — спокойный и твердый. — Просто проверяю.

Язык, как и тело, отказывался повиноваться хозяину. Язык выталкивал чужие слова. Княгиня сделала еще шаг к дружиннику. Тимофей, движимый не своей волей, шагнул тоже, обходя стражника с другого бока.

А Ермолай все вертел головой, отступая к запертой подвальной двери. В глазах дружинника сквозило недоверие. Рябое лицо все аж подергивалось. Видимо, ответ гридя не удовлетворил. Продолжая пятиться, он поднял перед собой щит и потянул из ножен оружие. Нет, не так уж и плох оказался ратник, раз почуял неладное.