Ник Перумов - Боргильдова битва

Долго молчал Высокий, а когда наконец ответил, слова его показались королю туманными и неясными, словно дух-скиталец намекал на нечто совершенно иное.

— Король, бессчётные века протекут, прежде чем случится эта война. А случится она, когда ваш дух возжаждет истинной свободы и осознает, где именно она лежит. И тогда на вашем пути воздвигнется преграда. Неважно, как будут её звать, именем света ли, тьмы ли она попытается закрыть вам путь — но это случится. Случится, когда вы будете готовы. И тогда, не сомневайся, правитель Ильвё, сама судьба поведёт вас в бой. Вам просто окажется некуда деваться.

— У нас не останется выбора? — спросил встревоженный король.

— Вы сами решите, что его не осталось.

— Но как же твоя война, Высокий?

— Я буду вести её. Но для этого мне не потребуется множества воинов. Достаточно будет одного — в правильном месте и в правильное время.

И, простившись так с владыкой Вод Пробуждения, Высокий скрылся из пределов нашего мира, оставив свой дом, полный сказочных диковинок, но закрыв дорогу к нему — именуемую Тропой Соцветий — от всех, кто нечист помыслами.

Никогда больше не видели Высокого в пределах нашего мира, никогда больше не открывалась дверь его дома…

(Комментарий Хедина: однако по меньшей мере один раз Старый Хрофт там оказался — иначе как бы угодил в его книгу этот отрывок?..

Итак, бог Один отказался от мысли создать армию. Мол, тогда он ничем не будет отличаться от Молодых Богов и не поведёт на убой тех, что доверились ему. Похвальное намерение, что и говорить; Боргильдово поле, надо полагать, не прошло бесследно. Получается, что именно там он решил, что армиями и легионами с Ямертом и компанией не управиться; и получается, что именно там он решил, будто ему может помочь один-единственный воин «в правильном месте и в правильное время».

Ракот?! — вдруг обожгла меня догадка.

Но почему, почему Старый Хрофт отказался от изначальной мысли собрать войско? Понял ли он, как заявлял в самом начале рассказа, ту самую «магию Молодых Богов»?

Отрывок эльфийской рукописи кончался, дальше вновь начинался манускрипт, написанный рукою Старого Хрофта. И начинался он как раз с искомого ответа.)

Да, армия эльфов-чародеев, обученных рунной магии — не Хьёрварда, не их родного мира, но рун всего Упорядоченного — на неё надеялся Отец Дружин, вновь, в согласии с собственным прозвищем, стоящий у рождения новых полков. Он строил её медленно, постепенно, лаская память превкушением мести, как ласкают нёбо старым мёдом. Ему некуда торопиться, смерть суждена ему в бою, а не от старости. Пророчества Рагнарёка исполнятся, пусть и не точно в том виде, как их изрекла вёльва.

Когда он сражался на Боргильдовом поле, он сохранял себя. Теперь Отец Дружин понимал это чётче, чем когда-либо. Ему казалось, что «главная схватка» впереди, а когда дело дошло до рукопашной с Ямертом и его роднёй… оказалось, что битва уже проиграна.

Второй раз он не повторит той же самой ошибки.

Дважды он пытался обмануть высшие силы (если они только есть), дважды «приносил сам себя себе в жертву»: первый раз, чтобы познать руны Хьёрварда, второй раз — чтобы узнать правду о грозящем нашествии.

Третьего раза не допустит судьба и не потерпит его собственная честь.

Но сделать это надлежало так, чтобы смерть Древнего Бога стала бы тем огнём, что обратит в пепел убивших его родню и захвативших его мир. Упорядоченное пронизано потоками дикой, необузданной и никому не покорной силы, и даже Ямерту не удастся накинуть на неё узду, потому что иначе остановится сама жизнь.

Но, кроме самого Древнего Бога, пусть даже всё для себя решившего, требовались те, кто способен эту силу направить.

И эльфы этого юного мира подходили как нельзя лучше.

Они жадно тянулись к знаниям, они наивно верили в высшую справедливость. Они боялись Тёмного Охотника, похищавшего их родню, но, в конце концов, кто-то всегда погибает и от естественных причин. Тот самый «Чёрный Властелин», о котором толковали и Охотник, и Кователь, до сих пор не двинул против эльфов свои неисчислимые армии.

Они поверят тебе, Старый Хрофт. Они уже верят. Ты научил их многому, что останется с этим народом — потому что не все ж уйдут с тобой. И из ушедших… кто-то ведь наверняка вернётся. Ведь не может же быть так, чтобы погибали все, без остатка?

Здесь он останавливался и мрачнел, уставившись на собственные сжатые кулаки.

Они пойдут за тобой, Старый Хрофт, и ты поведёшь их на верную смерть. Не обманывай себя, обратно не вернётся никто. И почему ты решил, что твоя собственная готовность оборвать существование бога Одина оправдывает или дарует тебе право обречь на гибель тысячи тысяч тех, кто верит в тебя?

Сперва он не сомневался. Молодые Боги, Ямерт с остальными, должны пасть, и никакие жертвы не станут напрасны.

…Но эльфы этого мира не видели от Ямерта никакого зла. У них был свой враг, свои счёты, своя война. Да, когда-нибудь Молодые Боги властно постучат в двери их мира, и тогда…

И вот тогда, не раньше, он, бог Один, получит право вести их в бой.

Сперва он корил себя за слабость, когда подобные мысли посещали его. Ас Вранов не сомневается, когда ведёт воинов в бой, к единственно достойной их смерти. Он бог, и этим всё сказано.

Вчерашний Один, владыка Асгарда, носитель Гунгнира, не усомнился, когда выводил рати Хьёрварда на Боргильдово поле. Он считал себя вправе распоряжаться жизнью и смертью тех, кто стоял в рядах его воинства.

Что ж, бог Один использовал своё право.

Вернулся ли в Хьёрвард хотя бы один из смертных воителей? Или они полегли все, с его именем на устах, сражаясь до самого конца — и побеждая в своей битве, ведь армию Молодых Богов они одолели, окружили и перебили немалую её часть, заставили отступать другую…

Он точно помнил, когда пришла уверенность, что так нельзя. В ночь, когда особенно ярко пылало пламя в его кузне, а собравшиеся эльфы, довольные закончившимся уроком, пели, глядя на целую россыпь сияющих живыми огнями украшений.

Молодые, светлые, радостные. Они не знали настоящего страха или истинного горя, Тёмный Охотник и его похитители оставались больше страшноватой сказкой — пропадали немногие, но беды приходили и с других сторон. Горный обвал, наводнение, рухнувшее дерево… Тёмный Охотник был просто ещё одной причиной из их числа, что-то наравне со слепой стихией, выбирающей случайных жертв.