Джал Халгаев - Оскольки

Дверь пекарской лавки оглушительно хлопнула. Я припала к ней спиной и дернула затвор, а затем заодно защелкнула на косяке несколько цепей, чтоб уж наверняка. Почти тут же в нее забарабанили.

— Ольха?

Не обращая внимания на удивленного Шуйца, я кинулась к окну. Захлопнула ставни, опустила хлипкую маленькую защелку и медленно сползла на пол, стараясь успокоить колотящееся сердце.

— Ольха, что с тобой? — полноватый добродушный пекарь оставил стойку и сел передо мной на колени. — Это кровь?!

— Угадал.

За дверь что-то глухо бумкнуло, но та не поддалась, только угрожающе прогнулась вовнутрь будто какой-то лист фанеры, и сквозь щель просунулось короткое лезвие даги.

Шуйц вскрикнул.

— Здесь есть запасной выход?

— Д-да, там, в конце, — промямлил он, махнув рукой за спину. — П-пошли, я п-покажу…

Мы выскочили на продольную лишь за тем, чтобы увидеть, как к нашим лицам мчится зазубренное лезвие большой секиры. В последнюю секунду я едва успела пригнуться, но вот старый неповоротливый пекарь даже не успел понять, что произошло, как стальной полумесяц наполовину погрузился в его грудь и застрял между ребер.

Ругнувшись, наемник не смог вытащить из тела свое оружие и попросту выпустил его из рук.

Я кинулась влево, но тут же получила удар коленом под дых.

Фальрик, чье лицо было искажено маской гнева и ярости, схватил меня своей лапой за волосы и замахнулся, чтобы пронзить мое сердце стилетом.

Я всхлипнула, из глаз брызнули слезы. Я закрыла их, чтобы не видеть собственную смерть, но сына бургомистра прервал чей-то гневный оклик со стороны главной улицы.

— Фальрик, сукин ты сын! — орал на него бургомистр, пока пятерка стражей скручивала вырывающихся на наемников.

Фальрик чертыхнулся и нехотя выпустил меня, убирая стилет.

Я рухнула на землю и уставилась на невысокого, но статного и совсем не старого, несмотря на слухи, мужчину лет сорока в простом коричневом кожухе, расстегнутом на все пуговицы, так что была видна длинная золотая цепь с круглой печатью Правителя.

Бургомистр раздраженно провел ладонью по взлохмаченным светлым волосам. Короткий шрам на его губе угрожающе побелел, а глаз едва заметно дергался.

Ну, мне теперь точно конец…

Бургомистр за три шага преодолел все разделяющее их расстояние и отвесил сыну ядреную пощечину. Голова Фальрика дернулась, но сам он не двинулся с места.

В воздухе буквально чувствовалась ярость, исходящая от этого человека, но он молчал, зная, что с рассерженным держателем города лучше не ссорится даже собственному сыну.

— Идиот! Придурок! Ублюдок! Глупец! — продолжал кричать на него бургомистр. — Я тебе что сказал, полоумный ты урод, а? Я приказывал тебе средь чертового белого дня резать направо-налево мирных горожан? Приказывал? Отвечай!

— Нет, — коротко бросил в ответ Фальрик.

Пока они разбирались, я хотела незаметно улизнуть, но один из стражей, пристально глядевший на меня, отрицательно покачал головой и похлопал ладонью по висящему на поясе ятагану.

— Нет! — всплеснул руками бургомистр и еще раз ударил того по лицу тыльной стороной ладони. — Так какого же ты Холхоста поперся к ним в дом, да еще прихватил этих больных ублюдков из Подземья?

— Проклятье! Этот Людвиг подал жалобу Правителю, что мне еще оставалось делать?

— Пойти ко мне, тупой ты баран! Святая Райна, когда же у тебя появятся мозги в голове, Фальрик? Ты думал, что если Людвиг умрет, то все станет легче? Нихрена! Ты только все усложнил, собачий потрох, и теперь мне придется разгребать за тобой все твое дерьмо. И это если меня самого не вздернут на виселице, что вполне возможно!

— А что ты бы сделал, отец? — Фальрик вытер с губ капельку крови и «одарил» меня своим фирменным демоническим взглядом, от которого у меня затряслись поджилки. — Ну же, жду твои предложения!

Бургомистр вздохнул и вытер со лба проступивший пот. Гнев в нем заметно поутих, а искры из глаз пропали.

Я глянула в сторону стража и закусила губу: он все так же внимательно наблюдал за каждым моим движением.

— Жалоба Правителю уже подана, — начал размышлять глава города, — ничего не изменишь. Остается только надеяться, что из-за всяких бумажных проволочек, скверной погоды и размытых дорог процесс затянется на несколько недель, а то и месяцев…

— Только толку?

Бургомистр устало покачал головой.

— Фальрик, пора бы уже тебе начинать думать. Кроме тебя у нас с Залией детей нет, и если бы не этот неприятный факт, то сдал бы я тебя уже давно в армию лет эдак на сорок, чтобы уму прибавилось, но так как это не так, я вынужден до сих пор прикрывать твои бесконечные пьянки и убийства в подворотнях.

— Делов-то…

— Лучше заткнись и слушай, — прервал его отец. — Правитель такие дела не любит, и обязательно пришлет в город проверку. Нам надо обставить все как несчастный случай, а твое… прошлое с этой девчонкой, — он коротко глянул в мою сторону и поморщился, — как само собой разумеющееся.

«Ага, а как же, — со злостью подумала я, — старайся, старайся, а вам все равно не вывернуться!»

— Говори яснее, отец.

Тот постучал костяшкой указательного пальца ему по лбу.

— Вот поэтому миру нужны книги, Фальрик, чтобы учиться. Обставим все так, что Людвиг был против и сам бросился на тебя с оружием, чтобы убить, но мы успели его вовремя обезвредить. Он скрылся, укрылся в своем доме, и мы послали за ним стражей. В порыве ярости он убил свою жену, — я поперхнулась, вытирая со щек слезы, — а когда убегал, заодно погубил отнятым у нас оружием — что ж, наша оплошность, но что поделать? — нескольких местных, а затем трусливо совершил самоубийство, вернувшись домой. А от этих верзил, — он кивнул в сторону наемников, прижатых к земле тяжелыми латными сапогами, — надо избавиться.

— Неплохо, но ты забыл одну маленькую деталь: люди же все видели!

— Поэтому такие вопросы решаю я, а не ты, Фальрик. С людьми легко договориться, особенно если провести для них несколько показательных экскурсий по Подземью.

— Туфта! — воскликнула я. — Вам ведь все равно никто не поверит. Правитель не такой дурак, чтобы закрыть глаза на столько убийств. Вам не уйти от наказания!

Бургомистр присел на корточки рядом со мной. Я попятилась, но уперлась спиной в тело Шуйца и застыла. Он улыбнулся — странно и до того зловеще, будто знал все мои сокровенные тайны.

— Он каждый день закрывает глаза на сотни смертей на трактах, так почему же один раз не оказать услугу и мне? Тем более, если ты сама подтвердишь все мои слова.

— Закатай губу обратно, — прошипела я.