Предзимье. Осень+зима - Татьяна Лаас
Вместо продолжения он пнул сосновую шишку в бурьян. Он прав — если закончить фразу, можно нарваться на статью об оскорблении власти и злоумышлении против императора. Такое даже Коту не простят, а уж какому-то Метелице… Она впервые посмотрела на карьеру Кота и Гордея под другим углом — они вечно под ударом по смешной причине — потому что искренне радеют за Отчизну.
— Я поняла тебя. Я еще помню, как полстраны из-за императорского дядюшки проср… — Тая напомнила себе, что она может не вернуться из леса, и перефразировала: — Отдали за просто так в начале войны.
Гордей скривился и закончил за неё — эту историю знали все:
— Потому что Великий князь сильно проворовался на своих любовниц. Только император не вынес урока, в отличие от Кота.
— Значит…
— Приедет Сумароков — я с ним поговорю. А пока про феромоны, прошу, не говори Коту. Он, когда дело касается тебя, реагирует избыточно.
Гордей сложил пальцы колечком и неожиданно дал Тае щелбан в лоб:
— Считай, я тебя стукнул, как говорят твои змейки.
Тая обиженно потерла лоб:
— Я вообще-то понятливая. Павлу ни слова о феромонах, потому что ему нельзя подставляться.
— Та-а-ая… Ты безнадежна! Я тебе про Кота, а ты?
— Так и я про Кота. А если ты про брак… То ты все знаешь — я Снегурочка, я не вышла из леса. И Зимовский забрал мою жизнь — какая тут семья, какой брак. Вы для меня с Котом самые лучшие друзья, но и только. Я не имею права никого в себя влюблять.
Он снова дал ей щелбан:
— Можно подумать, кому-то для этого нужно разрешение.
— Гордей! Прекрати.
— Ладно, сваха из меня так себе.
— Именно!
Гордей скривился:
— Вот поэтому я и занимаюсь расследованиями, Тая. Кстати, тут твой шнурок обследовали.
— Что?
Тая иногда не понимала логики Гордея, прыгавшего с темы на тему. Он смиренно напомнил:
— Шнурок на ботинке, правом. Тот самый, который Зимовский завязал.
— И?..
Гордей улыбнулся, как озорной мальчишка — вот из него «его превосходительство» шкодное и неправильное:
— В шнурок вплетены золотые нити.
Тая кивнула — очередная подстава Зимовского.
— Понятно. Зимовский — полоз, он пройти мимо такого не мог.
Гордей нашел очередную шишку и принялся пинать:
— Его завораживает золото, это факт. Оно само к нему тянется и липнет. И он к золоту тоже тянется. Что поделать. Ты…
Тая знала, что он хочет услышать:
— Я ботинки покупала вместе с Дашей. Она обожает походы по магазинам, когда как я их терпеть не могу.
— И тут Сумароковы торчат, однако. — Шишка снова улетела в бурьян. — Как неаккуратно работает Сумароков. Даже подозрительно.
Вот нельзя так говорить о подруге, но, кажется, Даша уже не подруга:
— Думаю, всё дело всё же в Даше.
— И где же Дарья смогла достать феромоны?
— Попросила отца?
Гордей замер и сознался:
— Вариант. Не подумал. — Он потер подбородок, снова поймал Таину руку и пошел медленно и степенно, игнорируя все шишки на своем пути. — Кстати, о Белкине… Расскажешь мне об истории магмодификаций? А то господин Белкин сказал, что я многого не знаю. Мне хотя бы приблизительно. Я думал, что все началось где-то десять лет назад, с образованием магтехграда.
До дома Метелицы было еще далеко, и Тая принялась рассказывать, зная, что Гордей не задает пустых вопросов:
— Все началось гораздо раньше. Лет двадцать назад. Отец и дедушка обсуждали возможности наполнения магканалов у родившихся немагами. С этой же темой работал Разумовский. Только у него было другое направление работы с каналами.
— Тебе тогда было лет восемь-девять, правильно? И твои родители еще были живы.
И зачем он это добавил? Небо словно присыпало пылью — лес среагировал на Таину грусть. Она до сих пор не могла спокойно вспоминать тот день…
— Правильно. Они погибли, когда мне было десять. Тогда, насколько я помню, основные постулаты магмодификации уже были разработаны. Все упиралось в запрет на эксперименты с людьми. Сам понимаешь, эксперименты на животных довольно глупы. Зачем того же пингвина пытаться магмодифицировать в кота и обратно? Это дедушкина цитата, если что. Потом в Змеегорск приехали Зимовские — отец и сын. Княгиню Зимовскую я тут ни разу не видела.
— Ритуал Снегурочки был применен…
— Тогда же. В первый зимний месяц, как только пришли сильные морозы. Только при чем тут это?
Ответом был лишь потертый Метелицей подбородок. Тая продолжила, понимая, что ответа не услышит:
— У князя денег было немало, именно это все и решило — он добился разрешения на магмодификации на людях и стал сооснователем вместе с дедом и Белкиным магтехграда. А потом началась война, и магмодификации стали повсеместно применяться. Как-то так.
Вывод Метелицы из Таиного рассказа был нелеп:
— Так британская разведка села в лужу.
— Ты о чем?
Он в упор посмотрел на Таю:
— Не Дарью Аристарховну надо было сватать, а тебя. Ты — ответ на стойкие магмодификации.
— Ты забыл о репутации нашей семьи.
— Её надо восстанавливать, Тая. Не Средние же века. Надо что-то делать с таким.
Тая не сдержала смешок. Пока нечисть — никто, ничего с репутацией их семьи не изменится. Да и… Зачем это все? Тая доживает последние деньки, ей совсем не до того.
— Давай не будем об этом. Лучше расскажи, как сейчас ты представляешь схему преступления?
— А ты как? — вопросом на вопрос ответил Гордей, еще и улыбнулся во все свои зубы: — мне интересно.
Чума, Гордей прав — она не имеет права соваться в его расследование. Даже дружба не должна подвергаться таким испытаниям — Гордей имеет право скрывать от Таи детали дела.
— Мой вариант. Не твой, Гордей… Если за всем стоит Зимовский, то все очень просто. Он записал колыбельную, и её включали, как только в лапы полиции попадались подходящие пьяные магмоды. В полицейской машине магмоды засыпали, их выгружали в поле, и Зимовский забирал жизненную нить, маскируя все под несчастный случай. Пьяные магмоды все же не частый случай, и тогда Зимовский сам отлавливал в поле магмода и усыплял, забирая его жизнь с помощью веретена. Все легко и просто. И не надо множить сущности, впутывая родителей Зимовского и прочее. Феромоны, золотой шнурок, преследование меня — это часть другой аферы, наложившейся на охоту на магмодов.
Гордей напомнил:
— А если прислушаться к словам Зимовского в том, что он не
