Ксения Медведевич - Кладезь бездны

   Сначала замер, потом понял, почему.

   Халид больше не кричал.

   Марваз обернулся, и увидел, что васитец застыл с открытым ртом. Лицо Халида стремительно теряло цвет, глаза стеклянели и темнели, как тухнущей на солнце рыбы.

   - Во имя...

   Васитец медленно, молча поднял руку. Грязный палец уперся во что-то за спиной Марваза. Ошалевший каид обернулся и посмотрел туда, куда указывал обкусанный нечищеный ноготь.

   И тоже замер.

   Под потолком террасы чайханы, среди лент и бахромы, вертелось на ветру колечко из сплетенных веток. Тоненькое, неприметное. Перечеркивающую плетенку палочку Марваз не видел. Но то, что она там есть, понимал - неотвратимо, медленно, так же медленно, как катилась по спине холодная капля пота.

   Под потолком гостеприимной чайханы болтался "глаз аль-Лат".

   Халид взвыл и замахал руками, криво распялив рот и задыхась от животного страха. Васитец пятился и кхекал, отмахиваясь, отмахиваясь, словно прогоняя призрак.

   Марваз глянул в сторону террасы - там сидели четверо парсов, хорошо, у них кафтаны яркие, приметные.

   - Молчи! - каид резко залепил раззявленный рот ладонью.

   Халид дико вытаращился, пытаясь дышать - нос Марваз ему тоже прихлопнул. Подержав, отпустил, и страшно приказал:

   - Молчи, не ори!

   К ним обернулась пара лиц, каид красноречиво пожал плечами и скривился - ничего страшного, мол, приятелю башку напекло, бывает.

   Они стояли посреди базарной площади, полной местных. Он, Халид, четверо парсов в чайхане, остальных не видно - все ж без броней.

   - Хурма, лучшая хурма аль-Ахсы, подходите берите, хурма!..

   Пронзительный, нечеловечески звонкий и высокий вопль заставил подпрыгнуть на месте обоих.

   Сумеречный крик завершился вполне знакомым:

   - Дорогу-уууу!..

   Марваз шарахнулся в одну, потом в другую сторону, потом просто прижал Халида к себе.

   Сумеречники проскакали, забросав всех грязью, в каида врезался отскочивший у них с дороги лоточник. С подноса у него посыпались гребешки и мотки лент.

   Лоточник - молодой парнишка в одной шапочке на макушке - заохал и принялся собирать раскатившийся в пыли товар, Марваз бросился помогать, цапнул размотавшуюся ярко-зеленую сафьяновую ленту.

   И даже сквозь крики и базарный гам услышал - свист и глухой удар.

   На ленту быстро закапало густым и красным. Марваз поднял глаза, парнишка смотрел вперед, из груди торчал длинный трехгранный наконечник - стрела.

   Каид припал к земле, дернул обмякшего Халида, и тут же подкочил:

   - В лагерь! - рявкнул над ним сумеречный голос.

   Аураннец отвел руку с длинным черным копьем - изогнутое лезвие поймало солнце и нестерпимо блеснуло.

   - Нет! Это наш! - крикнул Марваз, обхватывая жалобно мекающего Халида.

   - В лагерь! - разворачивая вороного, снова рявкнул самийа.

   Высоко над каидом качались на шлеме парные перья, тоненькие и острые, плоское длинное лезвие снова блеснуло - и с размаху всадилось в грудь торговки яблоками.

   Марваз икнул, дернул Халида за рукав и поволок его прочь.

   Аураннец заорал что-то вслед, но каид не слышал - он бежал со всех ног прочь, прочь. Прочь с базарной площади, куда сдуру пришел при одной джамбии.

   За спиной визжали и вопили умирающие люди, сумеречные голоса режуще впивались вслух - аураннцы высоко, протяжно перекликались.

   Волоча за собой орущего Халида, ятрибец расталкивал мечущихся людей. Кого-то сшиб, не оглянулся и остановился как вкопанный: в переулок въезжал плотно идущий джунгарский строй - при копьях, с саблями наголо.

   Халид истошно завопил, Марваз шарахнулся к стене. Степняк в мохнатой шапке и стеганом халате оскалился и крикнул что-то по-своему. Каид непонимающе помотал головой, придерживая за шиворот рвущегося васитца, джунгар сверкнул зубами в улыбке и утер потное лицо. Крученая ременная плеть болталась под кнутовищем. Степняк улыбнулся снова, встряхнул плетку и вдруг размахнулся. Охнув, Марваз шарахнулся в сторону, и шлепок достался Халиду.

   С площади донесся ввинчивающийся в уши сумеречный вой, джунгары загикали в ответ и с грохотом и диким свистом погнали вперед.

   Переулок неожиданно очистился, только пыль оседала.

   Оказался он тупиковым - упирался в раскрытые ворота нижнего яруса аталайи. Выломанные ворота - причем изнутри, щепки густо вокруг лежали. Внутри чернело и никто не шевелился. Белая, острая башня отвесно уходила в голубое чистое небо.

   Халид всхлипнул - обернувшись, каид увидел, что бедняге попало по руке - видно, закрывался от удара - и по груди. Под рубахой красным вспухал приметный рубец, с ладони текло.

   - Му-уулы... Покла-ааажааа... - подвывал васитец.

   В другом конце переулка клубилась пыль и слышались вопли и ржание. Похоже, джунгары хорошо помогали сумеречникам - уцелеют ли мулы в сплошной резне, Марваз бы не поручился.

   За раскрытыми воротами безжизненно чернело, белая башня молча нависала над их головами.

   И они пошли - туда.

   Дойдя, поняли: внутри не пусто. Просто с этой стороны никого не было, а если пройти по коридору, то выйдешь с другой стороны, а там людно. Точнее... В общем, там было полно сумеречников.

   Под высоким потолком длинного зала кувыркались их голоса. С балок свисали круглые плетенки, в солнечном свете плавала золотая пыль.

   Из дыры в полу у дальней стены кого-то вытаскивали.

   Приглядевшись, Марваз сглотнул: обросший, мокрый от пота, скелетного вида человек. Совершенно голый, маленький срам качался среди густого вьющегося волоса, худые, тоже волосатые ноги подгибались, человек плакал и дрожал.

   Его подхватили под локти и поволокли наружу, спасенный жалко висел в руках сумеречников, черные грязные ступни оставляли на земляном полу две извивающиеся борозды.

   Из черной дыры уже тащили следующего.

   Увидев болтающиеся груди с огромными коричневыми сосками, каид охнул и закрылся свободной рукой. В другой он все еще сжимал ворот халата хлюпающего носом Халида. Женщина совершенно не стеснялась стоявших вокруг, только скулила, залепив ладонями слепнущие от света глаза.

   Марваз развернулся было обратно в коридор, но оттуда на него выдвинулся здоровенный степняк - на голову выше, с длинным чубом на бритой блестящей голове:

   - Не, не, не туда, иди уж туда, туда! - замахал лапищей.

   В ухе джунгара болталась круглая золотая серьга.

   - Мне наружу надо! - сердито сказал каид.

   Джунгар продолжал таранить его, выпихивая к выходу из зала.