Через Великий лес - Катерина Камышина
— Вставай давай, а то всё проспишь! Ну? Мы с дядей придумали! Как тебе попасть в Н'ганнэн-Тор!
От этих слов весь сон со Ская слетел. Он рывком села на полатях и увидел, что ещё очень темно. На столе опять горела плошка с маслом, а Ирек тряс его за плечо, готовый взорваться от нетерпения.
— Ты вчера говорил, что тебе в Н'ганнэн-Тор надо, чем быстрее, тем лучше. Умвел Клочок сегодня на ярмарку туда поедет. В Н'ганнэн-Тор! Телегу грузит. Дядя Йокт его попросил взять тебя, он ведь всё равно один едет…
— Ну?
— Что — ну? Согласился!
— Вот здорово! — обрадовался Скай. — Спасибо! Вы мне знаешь как помогли?
— Да что там. Пошли лучше собираться…
Скай умылся из бочки, стоявшей возле крыльца. Ночь была холодная, и от воды горело лицо. Солнце ещё только поднималось, а городишко уже ожил. Скрипел колодезный ворот, лаяла собака, а женщина прикрикивала на неё. Скай глубоко вздохнул. Не верилось, что ему наконец повезло, и совсем скоро он окажется далеко отсюда.
За порогом его поманила Тойт.
— А ну-ка поди сюда. Погляди, что у нас для тебя есть.
Она с заговорщицким видом подвела его к одежному сундуку. На его крышке лежала поддёвка. Шерстяная, коричневая, какие взрослые мужчины носят. Рядом лежал его старый плащ, теперь уже не синий, а выгоревший и посеревший от пыли, но заштопанный так искусно, как у него самого ни за что не вышло бы. На полу возле сундука стояли башмаки.
— Бабушка плащ твой залатала. А мы отцовскую поддёвку перешили. Всё равно она ему тесная сделалась, без дела лежит… Да не стой ты столбом, накинь её скорее.
Скай подчинился. Поддёвка была просторная, тёплая. Не то что драная сарта.
— Впору? Слышишь, тётка Лайяр? Мы полночи над ней просидели, так что и не думай отказаться.
Скай и не думал — понял уже, что это бесполезно.
— Про башмаки забыл.
Скай не забыл, просто башмаки были не его. Крестьянские, конечно, но не тяжёлые, и на ноге сидели хорошо.
— Ну как? — спросил Йокт от стола, и Скай рассмеялся.
— Как нарочно на меня сшиты.
— На меня, — сказал Ирек. — Но мне не жалко, я и в старых похожу. А у тебя вон от сапог-то все ноги в мозолях…
Тут с улицы прибежали взволнованные малыши.
— Там Умвел подъехал. Ворчит, что долго…
Началась страшная суматоха. Скай торопливо опоясывался мечом, а все наперебой желали ему доброй дороги. Тойт обняла его, бабушка поцеловала в лоб, Ирек подал белый плащ, а Лайяр засунула ему в сумку пухлый свёрток, пахнувший едой.
Всех слов благодарности на свете Скаю не хватило бы. Он поклонился всем разом, низко, как кланяются королям, и побежал к телеге как был, с хиллодорским плащом в руке.
На телеге громоздилась целая гора тыкв, моркови, свёклы и репы, закинутая холстиной. Тащил её тавик, старый, но бодрый и лоснящийся, а правил сухонький старичок с лысой головой и пышной бородой, которая торчала разбойничьими клочьями во все стороны. Он кивком указал на Ская и спросил у Ирека:
— Этот, что ли, парнишка — твой важный гость?
— Ага, этот. Его Вейтаром звать.
— Ну а я Умвел, а соседи Клочком кличут — за бороду, ишь она у меня какая, — старик мелко рассмеялся и подобрал вожжи. — Ну, полезай.
— Спасибо!
Скай проворно забрался сзади на телегу.
— Я до стены и обратно, — крикнул матери Ирек, запрыгнул следом, и они уселись рядышком, свесив ноги.
Йокт, Лайяр, бабка, Саанья, Тойт, Вихор с Веснушкой — Скай пообещал себе, что запомнит их накрепко, вот такими, как сейчас, — как они стоят за калиткой и улыбаются, и машут ему руками. Он, смущаясь, помахал в ответ и прибавил беззвучно, но от души:
— Храни вас Имлор.
Ему было грустно уезжать, но грусть скоро прошла. Солнце разгоняло тучи и светило Скаю в спину, тавик шагал споро, и с каждым шагом приближался Н'ганнэн-Тор. Мальчишки провожали их любопытными взглядами, встречные желали лёгкой дороги, а какой-то здоровый бородач с вилами в руках окликнул Умвела из-за ограды:
— Эй, дед! На ярмарку?
Умвел согласно крякнул в ответ.
— А мы до вечера и не управимся. Но смотри, нагоним вас по дороге, если будете так же тащиться!
Они раскачивались на телеге, а их длинные тени тянулись вдоль дорожных ухабов. Ирек долго молчал и только расчёсывал старую царапину на руке.
— А из Н'ганнэн-Тора ты куда потом? — спросил он наконец. — На Восток?
— Да.
— На войну? К отцу? Я сразу так подумал… Нет, ты не отвечай, просто… когда доберёшься… если там будут наши люди, в войске, отсюда, из Элирдера…
— Я не знаю точно…
— Ну я же и не точно. Вдруг. Вдруг… ты и моего отца встретишь…
Скай улыбнулся.
— Скажи хоть, как его имя.
— Рист Рысий Шаг, — заторопился Ирек. — Ты его сразу узнаешь, у него глаза такие жёлтые, как у кошки, и на левой руке вот так пальца нет. Если встретишь кого из наших мест, ты спроси, его тут все знают…
— Ладно. Если встречу его, скажу, что тебя видел.
— Ага. И что… ну, что всё хорошо у нас. Матушка больше по ночам не плачет, и Веснушка с весны не болела, и дядя Йокт уже меньше мне уши дерёт…
— Ладно, я скажу ему.
Они тем временем выехали на окраину городка, а теперь и крайние дворы остались позади. Теперь по обе стороны пестрели поля.
— Ну, вон уже и стену видно, — вздохнул Ирек. — Пора мне.
Он замешкался, будто не знал, что ещё сказать.
— Ну, прощай, Вейтар. Может, свидимся ещё.
Ирек спрыгнул в дорожную грязь. Неуклюжий и очень печальный. Скай колебался одно биение сердца, потом прыгнул следом. Зажатый в руке белый плащ потянулся за ним. Скай встряхнул его в воздухе и накинул изумлённому Иреку на плечи.
— Свидимся. Обещаю.
Скай пожал ему руку, догнал телегу, взобрался на ходу. Уселся поудобнее рядом с сумкой, откинулся на пузатые тыквы и счастливо вздохнул. Тавик бодро зарысил под гору, а когда телега поднялась на следующий холм, Элирдера уже не было видно: и позади, и впереди была только тряская слякотная дорога.
Глава 11. Н'ганнэн-Тор
[Свободные земли: Ваар, Западные Берега. Дорога на Н'ганнэн-Тор. Год 486 века Исхода, месяц Неверного Ветра.]<О Начале Земли>: 10. Было их двое в Мире огромном — Маиррайс-князь и с ним его Эльлаир — Мир был их царством весь, безраздельно.11. Но это царство
