Башня. Новый Ковчег 4 - Евгения Букреева
— Если он появится, то мы о нём никогда не узнаем, — раздражённо ответил Звягинцев. — Потому что, как я понял из этого… хм… документа, система образования у нас тоже сильно поменяется.
«Надо будет внимательнее присмотреться к сельскохозяйственному сектору, — отметил про себя Сергей. — Наверняка там найдётся достойная замена старику. Наверняка».
Сергей снял очки, протёр их и мягко продолжил.
— Вы совершенно правы, Николай Петрович. Система образования поменяется. Впрочем, если вы хорошо помните историю, во времена Ломоносова пробиться наверх было ещё сложнее, чем я предлагаю сделать у нас. Так что и новый Ломоносов, ежели таковой появится, имеет все шансы. Если он, Ломоносов, конечно. Но вернёмся к образованию. Алла Борисовна уже в курсе деталей, остальным я поясню вкратце. Итак, дети разных классов будут учиться только со своими. Соответственно, будут отдельные интернаты для элиты, для среднего класса и для низшего. К сожалению, пока у нас ещё не было времени подкорректировать программу, так что она останется одна для всех, но…
Сергей сделал паузу, налил себе в стакан воды, сделал глоток.
— В нижних интернатах образование будет длиться пять лет — этого вполне достаточно. Рыбаки, мусорщики, уборщики, обслуживающий персонал, им незачем проходить тригонометрию или литературу в том объёме, который нужен остальным. Далее они будут распределяться по рабочим местам, с обучением, если нужно, уже на местах. Ну и у самых сильных и сообразительных будет шанс пробиться в военные. В нижние чины, разумеется. Офицеры будут набираться строго из элиты. Я думаю, это всем понятно?
Молчание говорило о том, что всем было понятно, а потому Сергей продолжил, всё более и более воодушевляясь.
— Средние классы будут учиться семь лет, ну и далее опять же отбор по специальностям и стажировки. Ну а для детей элиты — тут, никаких сомнений, образование будет полным и качественным. Элита должна соответствовать своему высокому положению. Это десять классов и высшее образование.
— Позвольте, — вдруг перебил его Соколов. — А как быть с теми, кто уже сейчас учится в девятом и десятом или получает высшее образование по своему профилю? Ведь там далеко не у каждого предки соответствуют новым правилам. Как с ними? Вот, к примеру, у меня дочь учится, как раз стажируется в моём секторе.
— Денис Евгеньевич, дорогой. Нас с вами, разумеется, это никак не коснётся. И ваших детей тоже. Считайте, что вам повезло. И вы у нас, в некотором роде, тот самый Ломоносов, — Сергей тихо засмеялся над своей шуткой, и некоторые угодливо подхватили его смех. — Но вы правы, конечно, что подняли этот вопрос. Состав старших классов будет пересмотрен. Что же касается высшего образования, то там мы будем действовать осторожнее, разбирать каждый конкретный случай. Хотя, с первого курса, я думаю, всех, кто случайно туда затесался, надо будет перераспределить. Алла Борисовна, отметьте это у себя. Позже обсудим детали. Нам предстоит много работы, господа. Каждому из вас. Мы — элита и не можем себе позволить расслабляться. Помните, что принадлежность к элите — это не только привилегии, но ещё и большая ответственность. Но и награда будет достойной. Лучшее образование, лучшая медицина. Олег Станиславович, вам тоже предстоит многое поменять. Больницы и прочие учреждения должны соответствовать классу пациентов. Особенно учитывая дефицит лекарств. Низшие классы будут получать самый минимум, средние — несколько больше. Ну и лучшие больницы — для элиты, самое полное медицинское обслуживание.
— И вы считаете, что это не вызовет недовольства у… как вы их там назвали… низшего класса? — поинтересовался Мельников.
— Конечно же, вызовет. Непременно вызовет, Олег Станиславович. Никаких сомнений. Но мы будем к этому готовы. Правда, Юрий Алексеевич?
Ставицкий повернулся к Рябинину. Тот приосанился.
— Все меры уже приняты, — заявил он.
— Спасибо, Юрий Алексеевич. Да, охрана между ярусами и между этажами усилена максимально. Поднебесный уровень полностью закрыт для посторонних. Тут, Ирина Андреевна, я попрошу оперативно подключиться и вам. Надо совместно с военными разработать систему спецпропусков, у каждого в пропуске должна быть отметка, с информацией о том, на какие этажи разрешено проходить тому или иному человеку. Общественный ярус тоже закрывается для низшего и среднего класса. Я понимаю, объём работ нешуточный, но иначе нельзя.
— Мы всё сделаем, Сергей Анатольевич, не сомневайтесь, — сухо ответила Ирина. — Я уже разработала примерный план мероприятий, надеюсь, вы его одобрите.
— Я знал, что не ошибся в вас, — Сергей с удовольствием смотрел на Ирину и снова удивился — куда делась та тихая, заискивающая женщина с затравленным взглядом.
Ирина сдержанно кивнула, быстро делая отметки на листке.
— Ну, что ж, основное я уже сказал, — Сергей удовлетворённо откинулся на спинку кресла. — Всё остальное — детали. Предлагаю всем пройти на свои рабочие места, времени у нас немного, реформы будем вводить постепенно, но в хорошем темпе. К завтрашнему заседанию я прошу разработать примерный план действий по каждому сектору, как это уже сделала Ирина Андреевна.
Все стали собирать со стола бумаги, кто-то уже поднялся.
— Прошу прощения, господа, — Сергей остановил всех жестом. — Чуть было не забыл. А это важно. Дело касается Закона. Закона об естественной убыли населения, который был внедрён Савельевым четырнадцать лет назад и им же не так давно отменён. Неразумно отменён. Так что, господа, задержитесь ещё на несколько минут, я совсем упустил из виду самый важный вопрос. Или один из самых важных. Вопрос демографии.
Те, кто уже успел подняться, снова заняли свои места.
— Итак, господа, я думаю, что вы понимаете, что в наших условиях ограниченных ресурсов, мы просто не можем пустить демографический вопрос на самотёк. Мы обязаны взять его под контроль. Кое-какие аспекты этого вопроса мы уже накануне обсудили с Олегом Станиславовичем, исполнение ляжет в основном на его сектор, а потому я упущу технические детали. Скажу только в общих чертах.
Сергей заметил, как
