Дмитрий Распопов - Мастер клинков - Начало пути

Рон при виде этой сцены скривился, но ничего не сказал. Я же сначала дёрнулся было к убийце, но был остановлен строгим взором Рона. Он покачал головой и одними губами сказал:

— Не поймут.

Кинув взгляд на окружающих, я и вправду понял, что мой порыв они сочтут явной глупостью.

К самому городу мы подъехали в общей толпе, но, завидев стоящих в крайнем ряду дворян, которые проезжали в город отдельно от всего остального народа, я направил свою бричку туда. В седле я держался ужасно и, по заверениям Рона, любой дворянин, увидевший мою манеру езды, обоснованно засомневается в моём дворянстве. Ведь в обязательную программу обучения их отпрысков входили верховая езда и фехтование. Моё же нежелание ехать верхом можно было списать на болезнь или ранение, поэтому я последовал совету Рона и отправился в путь на своей бричке.

Встав в конец быстро двигающейся очереди из дворян, я принялся рассматривать местность. Город располагался на возвышенности, напрочь лишённой какой-либо растительности, даже кусты вдоль дороги отсутствовали. Всюду, куда ни падал взор, были поля, сейчас укрытые снегом. Вокруг города не было никаких укреплений или сторожевых башен, даже его стены были гораздо ниже, чем в моём замке. У меня сложилось такое впечатление, что служили они только для того, чтобы стражники на воротах собирали дань с приезжих, а не выступали защитой города от врагов.

Ворота были под стать стенам, частью городских декораций — правда, функциональной их частью, Рон сказал, что на ночь они закрываются и выехать из города можно только утром.

— С вас два кесария, господин, — услужливо улыбнулся мне стражник, когда подошла моя очередь.

— А что так дорого? — изумился я.

— Так ведь это очередь для дворян, — ответил стражник, и улыбка сползла с его лица. — Если господин не в состоянии заплатить, то может встать в общую очередь.

При этих словах он насмешливо ухмыльнулся.

Я посмотрел в сторону общей очереди, которая едва двигалась и была длиной не в одну сотню метров. Жадность во мне стала бороться с голодом, и победил, как обычно, желудок.

— На свои два кесария, — буркнул я стражнику, протягивая деньги, — надеюсь, в оплату входят телохранитель и лошадь?

— Конечно господин, — при виде денег на лицо стражника вернулась льстивая улыбка. — Могу посоветовать хороший постоялый двор, там останавливаются только дворяне.

— Если он по стоимости такой же, как въезд в город, то лучше я сразу отсюда уеду, — буркнул я про себя, направляя бричку в ворота.

Не успели мы проехать и десятка метров, как оказались окружены целой толпой нищих. Своим внешнем видом и благоуханием они мало чем отличались от бомжей в моём славном городе. Подскочив к бричке, попрошайки принялись вразнобой голосить:

— Господин, щедрый господин, подайте ради Единого!

— Дайте спокойно проехать, — попытался я урезонить эту банду.

Попрошайки принялись виснуть на упряжи, тормозя и пугая лошадь. Облепленная со всех сторон незнакомыми людьми, она начала пятиться и нервно фыркать.

Ситуацию поправил Рон. Невозмутимо отобрав у меня кнут, он шестью взмахами разогнал всю толпу попрошаек. Те брызнули врассыпную, причём некоторые зажимали полученные раны на теле. Просьбы о помощи сменились проклятьями, правда, доносились они с расстояния, недосягаемого для кнута нубийца.

Нубиец хмыкнул и, забрав у меня поводья, остановил лошадь. Всё пространство вокруг нас моментально расчистилось.

— Не вздумай вести себя с ними вежливо, — наставительно произнёс Рон, когда мы двинулись дальше, — если хоть одному подашь, они от тебя не отстанут, пока не подашь всем.

Я вздохнул, мир другой, а нравы те же.

— Поехали, я тут один постоялый двор знаю, — сказал нубиец, направляя бричку в один из проулков. — Цены приемлемые, и вино не сильно разбавляют.

Пока мы ехали по людной улице, я старался не выглядеть деревенщиной и не вертеть головой по сторонам. Удавалось мне это плохо — ведь большой город в этом мире я видел впервые.

Улицы были довольно широки, две телеги могли на них свободно разъехаться. Это было удивительно, ведь я читал, что в Средние века моего мира улицы городов делали узкими, для лучшей обороноспособности.

«Видно, не боятся тут ничего, — задумчиво подумал я, разглядывая на мощеные камнем улицы со сточными канавами по краям.

Дома в городе — по крайней мере, на тех улицах, которые мы проезжали — были в основном двух и трёхэтажными, одноэтажных строений почти не было.

— Сейчас проедем Цветочную улицу и будем на месте, — обрадовал меня Рон.

Я оглянулся вокруг: просто многолюдная и многоголосая улица, может, с чуть большим количеством торговцев с лотками, чем на других.

— Рон, а почему Цветочная-то? — поинтересовался я.

— Когда-то тут через день находили трупы, и родственники убитых на следующий день приносили цветы к месту их гибели, — улыбнулся мне нубиец. — Теперь тут ходят усиленные наряды стражи, и убийств почти нет, но название улицы так и осталось.

Я поёжился.

— Я-то решил, тут цветы продают.

Рон рассмеялся.

— Тут раньше и продавали цветы, чтобы родственникам далеко не ходить.

— А почему именно на этой улице столько убийств? — поинтересовался я.

— Потому что сразу за ней находится Нищий квартал, — ответил нубиец, — а большинство его жителей работать не привыкло.

За разговорами мы подъехали к невзрачному заведению.

«Дикий вепрь», — прочитал я пафосное название на табличке, висящей на фасаде заведения. Ниже надписи, видимо, для тех, кто не мог читать, был изображён этот самый вепрь. Правда, на мой взгляд, больше всего он был похож на заросшего шерстью поросёнка со вставной челюстью.

Рон направил бричку к конюшне, откуда навстречу нам сразу же выбежало двое слуг.

— Господа хотят остановиться или просто оставить лошадь? — вежливо спросил один из них, худой юноша со странной причёской, под рваный «горшок».

— Остановиться, — ответил Рон.

— Тогда лошадь и бричку оставьте, пожалуйста, мне, а Ирвин, — юноша кивнул головой на второго, — отнесёт ваши вещи и представит хозяину.

— Вещей у нас мало, сами донесём, — ворчливо ответил Рон, слезая с брички и подхватывая свой небольшой узелок и зачехлённое копьё.

У меня вещей было ещё меньше, я ведь собирался приодеться в столице.

К сожалению, город я так и не успел посмотреть, так как вечером Рон ушёл по своим делам в город, а мне запретил выходить на улицу, чтобы не найти себе неприятностей на одно место.

— Пока не научишься постоять за себя, делать тебе на улицах нечего, — сказал он напоследок перед уходом.