Семейка - Ульяна Каршева
На третий этаж – сообразила Нонна Михайловна. Пойти с нею? Вряд ли получится что-то устроить: если правильно поняла – девчонке нужно быстро накинуть на себя верхнюю одежду и тут же скатиться вниз, сюда, а потом уже и к выходу из корпуса.
Но следующее событие вообще выбило её из колеи.
Домоправитель склонился над стулом, чтобы взять с него ещё один рюкзак, поменьше, – видимо, собирался отдать его той девчонке, близняшке. Не успел расправить его – открылась дверь в гостиную с лестницы. И не девчонка появилась на пороге, а её брат, который держал за руку риелторшу! Врагиню всей семьи! И держал он её как-то так, что сразу стало ясно – они дружны. И в этот момент Нонна Михайловна поняла: не только риелторша, но и близнецы в сговоре, чтобы уничтожить всех их, старших, и захватить семейное гнездо в качестве добычи!
- Вы куда? – поинтересовался юноша.
- В другой корпус, за продуктами.
- Я с вами.
- Мы с вами, - тихо поправила риелторша, и Нонна Михайловна вытаращилась на неё, совершенно сбитая с толку.
Зато спустя минуту напряглась так, что готова была завопить изо всех сил: риелторша собирается их отравить! Она будет перебирать продукты из кухни во втором корпусе и подсыпать в них яду! Вот именно в этот момент Нонна Михайловна обозлилась на себя, что не позаботилась заставить мужчин принести сюда всё, что необходимо для пропитания, понадеявшись, что уж во втором-то корпусе еды будет вдосталь!
Кажется, домоправитель тоже не ожидал от риелторши помощи. Он так удивился, что не подумал скрыть своего чувства.
- А вы-то… зачем?
- Я здесь тоже застряла, - независимо сказала девчонка. – Должна же хоть чем-то оправдать своё присутствие здесь?
После такого заявления юноша-близнец уставился на неё с улыбкой, а Нонна Михайловна внезапно заметила то, что должна была заметить ещё раньше – как только эти двое появились на пороге гостиной: губы обоих оказались заметно вспухшими. Они целовались?!
Злоба уже рвалась вперёд – выплеснуться на обоих хотя бы словесно! И не только на обоих, но и на глупого домоправителя, который воспринял слова девчонки серьёзно и… положительно! Нонна Михайловна уже задыхалась от сильного чувства, собираясь выпалить нечто, что не понравится этим молодым, но скорым…
Но, переводя взгляд с одного на другого и вернувшись к глазам юноши-близнеца, она вдруг уставилась на него… Нет, не то чтобы уставилась, но оказалась не в силах отвести собственный взгляд. Она даже моргать не могла, глядя в эти спокойные глаза…
А в гостиной вдруг наступила такая тишина, что новый стук двери показался выстрелом из ружья: вздрогнули все. Краем глаза Нонна Михайловна заметила – в гостиной появилась ещё и сестра-близняшка. В отличие от неё самой, девчонка сразу догадалась, что в гостиной происходит нечто не то чтобы неприятное, но необычное. И застыла на месте, кажется пытаясь – не мешая никому, – узнать, что происходит.
А юноша всё ещё не спускал глаз с Нонны Михайловны. И, если сначала она испугалась чего-то неведомого, то под его взглядом, серьёзным, но в большей степени бесстрастным, она постепенно успокоилась так, что вскоре обмякла, забыв о личном злобном напряжении.
- А-а… - выговорила наконец, его сестра, вопросительно глядя на Нонну Михайловну, - вам принести на кухню остатки посуды, пока мы собираемся на выход?
- Да, милочка, принеси, - спокойно откликнулась Нонна Михайловна, слегка удивляясь себе, неожиданно миролюбивой.
И, бросив последний взгляд на милого юношу – брата девочки-близняшки, удалилась на кухню, не замечая, как зачастил дыханием домоправитель, глядя на Алика.
Когда она вернулась в гостиную, удивлённая, что грязной посуды больше не приносят, та пустовала, а скатерть на столе, давно протёртая, даже высохла. Постояв немного, машинально прислушиваясь к приглушённым голосам из закрытой комнаты, где сейчас сидели её муж и его младший брат с женой, она медленно вошла в комнату, определённую для Адриана Николаевича, а значит, и для неё. Чувствовала себя Нонна Михайловна странно. Недавнее оживление ощутимо перекатилось в усталость. Не стараясь разобраться, как именно – странно – она себя чувствует, она доплелась до первой увиденной кровати и свалилась на неё.
И наконец-то мгновенно сумела определить, как себя чувствует: её будто придавили сверху чем-то тяжёлым. Как будто вместо одеяла её укрыли большой пуховой периной, громоздкой и увесистой…
- Я – быстро! – торопливо сказала Алька брату, собирая последние чашки-ложки на небольшой поднос и благодарно кивая Игорю, который шагнул помочь. – А вы одевайтесь идите! Мы за вами!
Они побежали на третий этаж. Когда преодолевали последнюю лестницу, Белоснежка встревоженно спросила:
- Что ты с ней сделал?
- Понятия не имею, - весело отозвался Алик. – Просто мне хотелось, чтобы она не злилась. А то стоит – смотрит на нас и злится!
- На меня – смотрит, - задумчиво уточнила Валерия и быстро ушла в свою комнату.
Прихватив свою куртку, Алик терпеливо ожидал её в гостиной третьего этажа, раздумывая о недавнем эпизоде, когда старая женщина смотрела на них с ненавистью, а он мысленно уговаривал её: «Мы хорошие! Не надо злиться на нас! Вы же сами видите – мы и правда хорошие! И вам ничего не сделали!»
Когда девушка появилась со своим белым плащом-пуховиком, он хмыкнул:
- Думаешь – ты одна её разозлила? Она злится на всех на нас.
- С чего ты так решил?
- Просто. Поймал её взгляд.
- А ты… Ты просто захотел, чтобы она не злилась, - медленно, натягивая плащ, который ей подал за спиной Алик, проговорила Валерия. – И она перестала злиться.
- Она не маг, - напомнил он. – И она могла посчитать, что я на неё могу воздействовать. Поэтому перестала выказывать свою злость и сбеж… удалилась.
Последнее слово он произнёс, смеясь и не обращая внимания на пристальный взгляд Белоснежки, стоявшей перед зеркалом и смотревшей на его отражение. Впрочем, быстро оглядевшись, Алик быстро обнял её за талию, слегка примяв плащ, а потом уткнулся подбородком в её плечо так, чтобы они вместе смотрели в зеркало. И касались друг друга щекой.
- Что? – спросила Белоснежка, глядя на их обоих отражение.
- Мы неплохо выглядим в паре, - улыбаясь, сказал Алик. – Ты такая красивая и светлая,
