Весенний Король (СИ) - Ольга Ружникова
Сколько старых, жирных извращенцев разом получили захватывающее зрелище, что ни в одном борделе не купишь. Там ведь не юных, невинных графинь и герцогинь не предлагают, так демонстрируют.
Но сейчас даже жаль, что то же самое не устроил Евгений. Из политических соображений. Сама Юлиана подыграла бы — почему нет?
— Консумация при свидетелях не проводилась и в отношении вашей дочери Софии, герцог.
— Да, но у нее есть неоспоримое доказательство — дочь. Не станете же вы отрицать фамильного сходства юной принцессы Виктории с императором Евгением?
Найдется немало таких, кто отрицали вслух. Еще совсем недавно. Пока были живы. Или недостаточно напуганы.
Ливень за окном лупит как бешеный. Солнце скрылось надолго… а для Юлианы, возможно, навсегда.
И жаль, что бесится порой не только вода с небес.
— Более того, София в присутствии Его Святейшества кардинала поклялась на Священных Свитках, что ни в первую брачную ночь, ни в последующие три недели тогда еще принц Евгений Кантизин не осуществил с нею брак. Что вызывает изрядные сомнения в его мужской силе. А с годами та могла только угасать.
В двадцать три года, идиоты? Только если у этого жирного кардинала. Но она там и не просыпалась.
И порадоваться бы, да нечему. Вместо прекрасных дам и кавалеров личный герцогский кардинал хочет всю Мидантию и Патриарший Престол. Лучше бы обошелся индюшачьей печенкой.
Страже у дверей тоже всё слышно прекрасно. Если отдать четкий приказ — они его исполнят. Но сколько из них смогут потом удержать языки за зубами? Особенно в разгульной таверне — у веселых девиц.
Или дома — с родными скучающими сплетницами-женами. Даже не знаешь, что хуже.
И притащите уже Юлиане эту лживую дрянь Софию! Ох, не будь та в тягости и окажись сейчас здесь… Оттаскать бы тогда за ухоженные волосы, отхлестать по розовым щекам. А то еще и соленых розог всыпать. Как одной слишком болтливой придворной шлюшке. Разумеется, так, чтобы «не пострадала красота». Носи, сколько хочешь, открытые платья — ни одного удара выше пояса. И так полно подходящих мест.
Впрочем, в отсутствие Софии можно отлупить ее жирного братца-кардинала. Перед долгой дорогой того в благочестивый монастырь — очень отдаленный и очень строгий. Едва Юлиана наконец станет Регентом. А наглый церковник — никем.
И как с нежной красоткой с ним церемониться незачем. Он хоть и брюхат, но точно не в тягости. А подходящие места у зарвавшегося хама пожирнее, да и носит он закрытую рясу. Обязан. А уж какой она станет в удаленном храме… И никаких нежных пташек в летнем меду. И вымоченных в вине соловьиных язычков. Да и само вино — только дешевое и кислое. Глядишь, обретет хам не стройность, так хоть ее подобие.
Этого продажный церковник, кстати, не боится? Внезапно лишиться не лишнего жира — приятного придворного влияния и сладкой жизни? И о чём думают его зарвавшиеся идиоты-сообщники? Если София вдруг найдется — это ее они пихнут в правящие Регенты? Уже беременную от второго мужа? Или ребенка тоже спишут на Евгения и объявят запасным наследником? А то и императором, если это мальчик.
Впрочем, насчет Регентства — кто же дурочке позволит? При таком-то властном и властолюбивом отце. Может, потому София и не найдется? И ей даже не придется лжесвидетельствовать самой. Всё возьмет на себя заботливый честолюбивый папочка. В загребущие бездонные лапки. Напару с на всё готовым карманным братцем-кардинальцем. Уж они-то чем угодно поклянутся. И кому угодно.
Надо хорошо следить, что ест и пьет умный, но дряхлый Патриарх. И кто его посещает.
Но даже если и не уследишь — у Юлианы уже есть его преемник. Одобренный и Мидантийским Барсом, и Евгением.
— Если император Евгений и не осуществил брак с вашей дочерью немедленно, то лишь потому, что тогда ему пришлось бы выволочь ее из-под кровати, куда она забилась. Со мной, можете не сомневаться, подобные ухищрения не требовались. Но если вам так уж нужны подтверждения, я даже готова пройти осмотр у… опытных женщин.
— Это ничего не докажет, Ваше Величество. Никто и не сомневается, что вы не являетесь девой. И могли не быть таковой и до брака.
— Тогда придется всё же прибегнуть к помощи свидетелей, — сладко улыбнулась Юлиана. Самые мучительные яды — еще и приторнее всех в подлунном мире.
— Свидетелей первой брачной ночи? — Кажется, графский подпевала постарше всё же опешил. Представил, кого вызовут?
Герцог даже бросил на него бешеный взгляд. А его сынок… злорадный? Рад ошибке папиного дружка? Ну-ну.
Белый росчерк грозы посреди зала заставил кардинала побледнеть. Все прочие — не шелохнулись.
Даже герцогский прихвостень.
Правильно: просто смерти здесь устаешь бояться быстро. Быстрее, чем яростная молния отправит тебя к праотцам. Она — милосердна. Не в честь ли ее получил прозвище Эжен?
— Зачем же первой? Чем я хуже Софии? Нет уж, последующих ночей. А иногда и дней. Мы с Евгением не слишком таились. Какую из служанок выслушаем? Если, конечно, теперь у вас не возникнет сомнения, верно ли был консумирован наш брак или… как-то иначе?
Евгений и впрямь совершил ошибку. Одну из многих. Нет, не когда не осуществил вовремя брак с этой нежной и трепетной идиоткой.
Когда вообще на ней женился. Вики ему могла родить и Юлиана. Вполне уже могла.
И выглядела ничуть не младше хрупкой Софии. И уж точно была не глупее. Такое просто невозможно.
Но здесь она сама была махровой дурой. Достаточно было признаться Евгению в любви. И заявить, что не сможет без него жить.
И всё. Но мы же принцесса, и у нас же гордость. В результате — зря потерянные годы, от которых осталось одно хорошее — Вики.
И куча мерзких гадостей в виде Викиного деда, его жадной, лживой родни и туповатой клики горластых подпевал. И ядовитых сплетен заодно.
И всё еще — черной зависти тех, кого когда-то обошла семейка Софии в обхаживании принцев. Впрочем, как раз это можно использовать самой. Даже нужно.
Ведь могло столько всего не быть. Жадных взглядов Бориса, мерзкой игры с Романом, навязанных дядей-отчимом женихов-садистов. А заодно — собственных зарвавшихся кавалеров-идиотов, вечной ненависти, ядовитых интриг. Ежедневного, ежечасного выживания. Постоянного, ежеминутного холода и ненависти.
Евгений еще тогда мог избавить Юлиану от такой черной Бездны Льда и Пламени!
Они с ним тогда еще были совершенно равны. Дети младших братьев императора. Выросшие вместе. Он даже ее защищал — как и Марию.
