Предзимье. Осень+зима - Татьяна Лаас
— А у Кота проблем из-за задержания Зимовского не будет?
Гордей развернулся и улыбнулся, как-то вот совсем странно:
— Надеюсь, что нет. — Он оперся спиной на кухонную столешницу и вытер руки полотенцем, не особо удачно. — Люди Зимовского профессионалы. Они не будут мелко мстить за задержание начальства, тем более что сообщено им только одно — он в больнице после неудачной операции в заброшенном цеху.
— Неудачной? — удивилась Тая. Как-то вот такой формулировки она не ожидала. Зимовского взяли на горячем, как и Вязева.
— Именно неудачной.
— И объяснять ты не будешь?
Метелица отрицательно качнул головой:
— Тая, я не имею права. Ешь лучше пирожки, а?
Она фыркнула:
— Умеешь ты эффектно затыкать рот.
Он поставил перед ней тарелку с новой порцией пирожков, а Тая еще старые не съела.
— Я лишь забочусь о тебе. И слово чести, у Кота не будет лишних проблем из-за Зимовского. Главное мы с тобой узнали: из магмодов вытягивалась жизнь для Зимовского. Покушения на императорское семейство можно не ждать.
— Ой! И точно! — вздрогнула Тая. — Это у меня вылетело из головы. Совсем сошла с ума с Зимовским и ненавистью к нему.
— Я бы не сказал, что ты его ненавидишь, Тая, — Гордей многозначительно потер подбородок — теперь у него в муке была половина лица. У Таи руки зачесались его умыть, но… Взрослый же мужик, сам сообразит.
— Вот только не надо препарировать мои чувства.
— Не буду. Сам такое не люблю.
В дверь кто-то постучал, и Гордей втянул в себя воздух, сообщая:
— Тая, это к тебе!
Она удивленно посмотрела на него, но послушно отложила пирожок, быстро вымыла руки под вздох Гордея и продолжавшийся стук и пошла открывать. Наверное, это опять Даша. Пока её видеть не хотелось. Тая пока не готова к неудобным вопросам.
На пороге стоял Кошкин. Немного усталый, потрепанный, заросший рыжей щетиной, одетый привычно в штатское: черная футболка, джинсы, куртка. Он расцвел в улыбке, цепко с головы до ног осматривая Таю.
— Асюшка… — выдохнул Кошкин, шагая в дом и первым делом крепко обнимая Таю. Кажется, его рука скользнула по её волосам, хотя это могло и показаться. Как показалась и боль в голосе Кота.
— Асюшка… — снова повторился он.
Это было неожиданно.
Его руки были обжигающе горячими и… Чума, они были нужными. Ей нужны были объятья, чтобы согреться, чтобы понять — жива, чтобы стало чуть легче — она не одна.
— Ласочка, я тут, я приехал, — продолжал шептать он. — Теперь все будет хорошо. Мы справимся…
Кажется, из кухни показался Гордей, потому что Кот добавил:
— …ты, я и Метелица — мы сила.
От него пахло мужским парфюмом и дорогим мылом из маглева. Только там везде использовались дезинфектанты, и Тая не сдержала чиха — ароматы больницы и железной дороги она терпеть не могла.
— Добрый вечер, Кот, — сдержанно сказал Гордей.
Кошкин выпустил Таю из своих объятий — ей стало душно и жарко, словно она вот-вот растает.
— И тебе, Зима, не хворать, — по-хулигански ответил Кот.
Гордей головой указал на кухню:
— Проходи. Ужинать будешь?
Кот хищно принюхался и сказал:
— Я сейчас все буду. И пройду, и поем, и поговорим…
Он был готов на все, кроме одного — скинув куртку, разуваться он не стал, так и прошел на кухню в обуви. Ар-р-ристократ, чума на него.
Тая кашлянула, намекая, что надо разуться, но уже сунувший в рот пирожок Кот понял по-своему — пошел послушно мыть руки:
— Прости, енотик, я забылся!
М-да…
Гордей скрыл улыбку, отворачиваясь в сторону. Ладно, не воевать же с Котом из-за обуви. Потом Тая поможет Гордею и помоет пол. От неё не убудет, хоть так отплатит Гордею за гостеприимство.
Тая, опять помыв руки, вернулась в кресло. Кот сел с ней рядом на стул и признался:
— Устал, как собака. Эти маглевы — что-то! На выходе из Нижнеуральского тоннеля опять напали — жандармерия еле отбилась. Пришлось помогать…
Кот был, как и император, сильным магом. Только из-за этого покойный император и признал его своим сыном.
— И я забежал на пару минут всего — хочу увидеть доклад по Зимовскому. Тут черт ногу сломит в плане безопасности — какая-то сволочь оживила земли вокруг, а императрица приезжает завтра утром и визит никак не отменить. Совсем распоясались тут у Зимовского. Магмоды, поле это, отголоски магимпульсов везде…
Тая хотела было признаться, но Гордей качнул головой, запрещая ей. И что тут происходит? Еще и Зимовский тогда по телефону орал, чтобы Тая спешно уезжала… Что она упустила? Что ей не сообщил Гордей? Он, утаскивая очередной пирожок с Таиной тарелки, отмахнулся от забот Кота:
— Тут все в порядке. Люди Зимовского хорошо выучены — с этим проблем не будет. Следов нечисти не обнаружено, с магмодами стало все более или менее ясно, следов заговора против императорской власти нет. Что-то еще?
— Доклад по Зимовскому, — угрюмо напомнил Кот.
— В планшете папка «Магмоды», конкретно документ «Впечатления» открой.
Тая и охнуть не успела, как Кот придвинул к себе планшет и зарылся в документе. Руки при этом он не помыл.
— Ласочка, не бухти… — пробормотал он. Кот цепко пробегался глазами по записям, все сильнее хмурясь по мере чтения. — Гордей, я могу поинтересоваться…
Он поднял глаза на Метелицу и ткнул пальцем в экран:
— Что это за ерунда?
Кажется, вместо ерунды из него упорно рвалось другое слово, но Тая сидела слишком близко, а воспитание не отменишь. Можно ввалить в дом в обуви, но ругаться при барышне нельзя.
— Я же сказал — впечатления.
— Мне нужен доклад!
Гордей сухо сказал:
— Обратись к моему начальству, если не нравится. Пока только так.
Кот удивился:
— Зима, и кто тебя так укусил? Тут же взаимоисключающие факты представлены.
— Я же сказал
