Джо Аберкромби - Лучше подавать холодным

— Чем?

— Тем, что надо на всё наплевать, — сказала Витари.

— Ринуться, — сказал Коска. — И не упустить миг.

— И что ты думаешь обо всём этом? — спросил Витари Трясучка. — О напоре и как там её.

— Если дело пойдёт гладко, мы уведём Арио и Фоскара от остальных и… — Она резко щёлкнула пальцами. — Не так важно кто бренчит на лютне. Срок истекает. Через четыре дня великие мужи со всей Стирии съедутся в Сипани на свою конференцию. Я бы нашла людей получше. В идеальном мире. Но этот — не таков.

Из горла Коски выполз вздох. — Определённейше, нет. Но давайте не падать духом — за пару мгновений мы улучшили наш мир на пять человек! А сейчас, если мне дадут всего лишь стаканчик вина, мы будем готовы к…

— Никакого вина, — прорычала Витари.

— До чего дошло, что человеку нельзя даже промочить горло. — Старый наёмник наклонился поближе к Трясучке, так что тот рассмотрел изломы вен на его щеках. — Жизнь есть лишь море скорби, друг мой. Входите!

Следующий человек с трудом пролез в дверь, такой он был большой. На два-три пальца выше Трясучки, но тяжелее намного. Густая щетина поверх массивной глыбы челюсти и копна седых волос, хоть старым он не казался. Мощные ладони цеплялись друг за друга, когда он подходил к столу, малость сутулясь, будто его смущал собственный размер. Доски издавали жалобный скрип, каждый раз когда ступали его громадные сапожищи.

Коска присвитнул. — Ой-ой, ну и здоров же.

— Нашла его в таверне вниз по Первому каналу, — сказала Витари, — Пьяный в говно, но все боялись его сдвинуть с места. Наврядли знает по-стирийски хоть слово.

Коска наклонился к Трясучке. — Может ты возьмёшь его на себя? Северное братство?

Трясучка, что-то не припоминал, какого-то особого братства там, наверху, среди холодов. Но попытаться стоило. Слова казались непривычными для рта — так долго он их не использовал. — Как тебя зовут, друг?

Большой человек удивился услышав Северную речь. — Седовлас. — Он показал на волосы. — Всегда были такого цвета.

— Что привело тебя сюда, вниз?

— Приехал искать работу.

— Какую?

— Думаю, любую, лишь бы взяли.

— Даже кровавую?

— С удовольствием бы. Ты с Севера?

— Айе.

— Выглядишь как южанин.

Трясучка нахмурился, содрал вышитые манжеты и засунул их с глаз долой под стол.

— Ну, я не из них. Я Коль Трясучка.

Седовлас сморгнул. — Трясучка?

— Айе. — В нём вспыхнуло удовольствие, от того, что этот человек знал его имя. У него всё-таки ещё оставалась гордость. — Ты про меня слышал?

— Ты был с Ищейкой в Уффрисе?

— Верно.

— И с Чёрным Доу, да? Чёткая работа, насколько я слышал.

— Так и было. Взяли город, и всего-то пара трупов.

— Не больше пары. — Большой человек медленно кивнул, глаза не сходили с трясучкиного лица. — Должно было пройти поистине гладко.

— И прошло. Он отличный вождь, бережёт народ. Считаю, лучший из тех, кто отдавал мне приказы.

— Ну хорошо. Раз самого Ищейки здесь нет, для меня будет честью стать плечом к плечу с таким как ты.

— Добро. Взаимно. Рад, что ты будешь рядом. Он в деле, — произнёс Трясучка на стирийском.

— Ты уверен? — спросил Коска. — У него взгляд какой-то… кислый и меня это беспокоит.

— Тебе бы чуть-чуть поучится жизни, — проворчал Трясучка. — Ёбнуть немного энергичности.

Витари захлебнулась хохотом и Коска схватился за грудь. — Гах! Пронзён собственной шпагой! Что ж, полагаю можешь оставить своего дружка. И что мы будем делать с двумя северянами? — Он отщёлкнул пальцем. — Мы можем устроить инсценировку! Воссоздание знаменитой Северной дуэли — ну, знаешь той, Фенрис Наводящий Ужас или как там его, и… ты наверняка помнишь, как же его звали…

Спина Трясучки покрылась холодом, когда он произнёс это имя. — Девять Смертей.

— Ты про них слышал?

— Я там был. Прямо в гуще. Я держал щит на краю круга.

— Превосходно! Значит ты способен привнести в представление вибрации исторической достоверности.

— Вибрации?

— Немножко правды, — проворчала Витари.

— Тогда почему бы, нахрен, просто не сказать "немножко правды"?

Но Коска был слишком занят, радуясь собственной задумке. — Струя насилия! Джентльмены Арио будут жадно её лакать! И что лучше объяснит появление оружия в пределах видимости?

Трясучка смотрел на это без особого пыла. Переодеться в человека, который убил его брата, в того кого чуть не убил он сам и разыграть поединок. Одно в его пользу — ему по крайней мере не придётся тренькать на лютне.

— Что он сказал? — прогрохотал Седовлас на северном.

— Мы с тобой прикинемся, что у нас поединок в Круге.

— Прикинемся?

— Всё понимаю, но они здесь внизу какое только говно из себя не строят. Мы притворимся на показ, для зрителей. Разыграем, ну, ты знаешь. Увеселение.

— Круг — не то над чем смеются, — и большой человек нисколько не выглядел смеющимся.

— Здесь, внизу — то. Сперва мы притворимся, а потом скорее всего нам придётся биться с другими взаправду. Сорок монет, если справишься с делом.

— Тогда ладно. Сперва мы притворяемся. Потом мы бьёмся взаправду. Понял.

Седовлас окинул Трясучку долгим, неспешным взглядом, затем неуклюже погромыхал прочь.

— Следующий! — рявкнул Коска. В дверь запрыгнул тощий мужчина в оранжевых рейтузах и ярко-красном камзоле, в руке большая сумка. — Ваше имя?

— Я никто иной как — он отвесил изящный поклон — Невероятный Ронко!

Брови старого наёмника взлетели также мгновенно, как упало сердце Трясучки. — И чем вы владеете, как артист и как боец?

— Одним и тем же, сэры! — Кивая Коске с Трясучкой. — Миледи! — Затем Витари. Он плавно развернулся, закрываясь, дотянулся до сумки, а затем крутанулся обратно и держа руку у лица, сдул щёки…

Был шелест и из губ Ронко взметнулся всплеск ослепительного пламени, такой длинный, что щёки Трясучки защипало от жара. Он бы нырнул с кресла вниз, если бы не упустил момент, но вместо этого застыл на месте — моргая и таращась, часто дыша, как только его глаза снова привыкли к темноте склада. Пара огненных лужиц осталась на столе — одна совсем рядом с кончиками дрожащих пальцев Коски. Пламя зашипело в тишине и погасло, оставив за собой запах, от которого Трясучке захотелось блевать.

Невероятный Ронко прочистил горло. — Ах. Чуть более… наглядный показ, чем я рассчитывал.

— Но чертовски впечатляющий! — Коска отгонял дым от лица. — Безусловно увлекательный и безусловно смертельный. Вы приняты, сэр, с окладом сорок серебренников за ночь.