Джо Аберкромби - Лучше подавать холодным

Джо Аберкромби

Лучше подавать холодным

Посвящается Грейс:

Однажды ты это прочтёшь

И слегка опечалишься.

Бенна Муркатто спасает жизнь

Разгоралась заря цвета пролитой крови. Она сочилась с востока и окрашивала красным тёмное небо, нанося позолоту на пятна туч. Под ней вилась дорога в горы к крепости Фонтезармо — скоплению чётко очерченных башен, пепельно-черных на фоне раненых небес. Цветами восхода были багровый, черный и золотой. Цвета их ремесла.

— Этим утром ты особенно прекрасна, Монза.

Она вздохнула. Как будто ей просто повезло. Как будто она не потратила целый час, наводя красоту перед зеркалом.

 — С фактами не поспоришь. Подтвержать их — не комплимент. Ты лишь доказал, что не слепой. — Она зевнула и выпрямилась в седле, заставив подожать его ещё мгновение. — Я должна услышать ещё что-нибудь.

Он громко прочистил горло и воздел руку — плохой актер готовит своё великий монолог.

 — Твои волосы подобны… мерцающей траурной вуали!

— Ты надутый индюк. Чем они были вчера? Локоном полуночи. То мне понравилось больше, похоже на стихи. Дурные стишки, но всё-таки.

— Ну блин. — Он окинул взглядом облака. — Зато твои глаза сверкают как ослепительные, бесценные сапфиры!

— Теперь, стало быть, у меня на лице камни?

— Губы подобны лепесткам роз?

Она плюнула в него, но он был наготове и увернулся. Плевок перелетел через лошадь и попал на сухие камни на обочине. — Это чтобы удобрить твои розы, жопа. Старайся лучше.

— С каждым днём всё труднее, — пробормотал он. — Этот камень, что я купил, смотрится на тебе восхитительно.

Она подняла правую руку, чтобы полюбоваться этим камнем, рубином, размером с миндальный орех, вбиравшим первые отблески солнца и ярким, как открытая рана. — Бывали подарки и похуже.

— Он идёт к твоему вспыльчивому нраву.

Она скривилась. — И к моей кровавой репутации.

— Похер на твою репутацию! Это только придурочный трёп! Ты — мечта. Видение. Ты выглядишь как… — он щелкнул пальцами — Сама богиня войны!

— Богиня чего?

— Войны. Тебе нравится?

— Понравится. Расцелуй задницу герцога Орсо хотя бы вполовину также страстно, и мы сможем получить доплату.

Бенна сморщил губы. 

— Я ничего не люблю больше, чем утро, когда перед моим лицом предстают полненькие, кругленькие ягодицы его высочества. У них вкус… власти.

Копыта стучали по пыльной дороге, скрипели сёдла и позвякивала сбруя. Путь вверх по склону развернулся в обратном направлении, а через какое-то время развернулся снова. Остальной мир постепенно уменьшался под ними. С неба на востоке вытекла алая кровь и оно стало розового цвета мяса на бойне. Поворачивая сквозь осенние леса на дне горной долины, взору постепенно представала река. Сверкая, как армия на марше, она текла быстро и неумолимо навстречу морю. Навстречу Талинсу.

— Я жду, — сказал он.

— Чего?

— Моей доли комплиментов, конечно.

— Если твоя голова попытается надуться ещё хоть немного, она взорвётся к ебеням. — Она поправила свои шелковые манжеты. — А мне не нужны твои мозги на моём новом костюме.

— Укол! — Бенна прижал руку к груди. — Прямо сюда! Это ты так отплатила за мои годы преданности, мразь бессердечная?

— Да как ты смеешь заявлять мне о своей преданности, холоп? Всё равно что клещ был бы предан тигру!

— Тигру? Ха! Когда тебя сравнивают с животным, обычно берут змею.

— Всё лучше, чем быть опарышем.

— Шлюха.

— Ссыкло.

— Убийца.

Ей было трудно это отрицать. Опять наступила тишина. На высохшем у обочины дереве запела птичка.

Бенна потихоньку пристроил своего коня рядом с ней, и очень ласково прошептал:

— Этим утром ты особенно прекрасна, Монза.

От этого в уголке её губ зародилась улыбка:

 — Что ж. С фактами не поспоришь.

Пришпорив коня, она повернула за очередной изгиб крутой дороги, и внешняя стена цитадели распростёрлась ввысь перед ними. Узкий мост пересекал головокружительное ущелье, ведя к вратам. Внизу искрился водопад. На дальнем конце зиял свод привратной арки, гостеприимный как могила.

— С прошлого года они укрепили стены, — пробомотал Бенна — Я бы не обрадовался, пытаясь штурмовать это место.

— Не делай вид, что у тебя кишка не тонка карабкаться по осадной лестнице.

— Я бы не обрадовался посылать кого-нибудь другого штурмовать это место.

— Не делай вид, что у тебя кишка не тонка отдавать приказы.

— Я бы не обрадовался смотреть, как ты посылаешь кого-нибудь другого штурмовать это место.

— Нет. — Она осторожно свесилась с седла и хмуро уставилась на крутой обрыв слева. Затем она всмотрелась в отвесную стену справа, чей зубчатый чёрный край кусал светлеющее небо. — Всё так, будто Орсо переживает, что кто-то хочет его убить.

— У него есть враги? — ахнул Бенна, выкатив глаза-блюдца в насмешливом изумлении.

— Всего-то пол-Стирии.

— Значит… и у нас есть враги?

— Больше, чем пол-Стирии.

— А ведь я так старался всем понравиться… — Они проехали шагом мимо двух суроволицых солдат — копья и стальные каски надраены до убийственного блеска. Цокот копыт отражался во тьме длинного туннеля, постепенно уходящего вверх. — У тебя теперь тот самый взгляд.

— Какой взгляд?

— Что на сегодня веселье окончено.

— Хех, — она почувствовала, как знакомая гримаса сжала её лицо — Ты можешь улыбаться. Ты — добрый.

За воротами им открылся совсем другой мир — воздух наполнен лавандой, сверкающая зелень вместо серых горных склонов. Мир коротко постриженных газонов, живых изгородей вычурных форм, фонтанов, взметающих радужные брызги. Портили настроение мрачные стражники возле каждого прохода — черный крест Талинса нашит на белых плащах.

— Монза?

— Да?

— Давай с этим сезоном закончим кампанию, — стал подмазываться Бенна — Последнее пыльное лето. Давай найдём более комфортное занятие. Сейчас, пока мы молоды.

— А что с Тысячей Мечей? Их стало почти десять тысяч, все смотрят на нас и ждут приказов.

— Они могут смотреть на что-нибудь ещё. Они идут за нами, чтобы грабить и мы даём им этого добра с лихвой. Их верность не заходит за пределы личной выгоды.

Ей надо было признать, что Тысяча Мечей никогда не представляла собой лучших среди людей, или даже лучших среди наёмников. Большинство лишь на шаг отставало от преступников. Большинство оставшихся на шаг опережало. Но это было не важно. — По жизни надо идти вместе с кем-то — проворчала она.