Остров жизни - Иван Поляков
– К-конечно. Спасибо вам.
Поднимаясь медленно, точно лезвие гильотины, вилка поймала солнечный луч, застыла над вожделенным куском, рванула к столешнице. За пикинеров. За три года! За боли в желудке!… Добыча увернулась в последний момент.
– Мне? Спасибо!
Разинув рот, мужчина наблюдал, как первый за год кусок мяса уплывает из рук. Ни на секунду не задержавшись, старуха принялась обсасывать вываренное мясо, будто оно было чем-то полито.
Сердце защемило. «Мой кусок!» Ивес с самого начала говорил: «Нет! Только не она!» Двух раз на жизнь хватило, но разве Марта послушала?! Глаза мужчины заявляли это до сих пор, но разве кто в них смотрел? Маки расцвели на обветренном лице, а кулаки сжались до хруста. «Ну, всё!» – ясно сказали сошедшиеся брови.
Поставив перед мужчиной точно такую же тарелку, Марта положила ему руку на плечо:
– Рыцарь приехал. Сегодня нужно будет закончит пораньше, ты не забыл?
Дрожь. Мужчина поднял взгляд на супругу. Вновь опустил, слегка поведя плечом. Сглотнул, будто намереваясь утопить обиду в желудочном соке.
– Нет. – Ивес вновь подтянул вилку. – Твою да… будто бедро и бок это одно и то же!
Кивнув, женщина чуть улыбнулась:
– Уважаемая Вера, с Дезири всё хорошо? Она так бледна последние дни, что я начинаю волноваться.
Некое промедление. Старушка моргнула совершенно непонимающе, выкраивая лишнюю пару мгновений для раздумий.
– Дезири? Да что с ней, хорошо вроде всё. – Мышиная голова старушки вновь развернулась к мужчине: – А это взять можно?
«Завтра» настало, однако, как будто и не подозревавший, что это произойдёт так скоро, сэр Буд словно бы никуда и не спешил. Встав, как это могут себе позволить лишь господа, за полдень и умывшись в кадушке, он вновь скрылся в доме, точно и не было на этот день намечено никаких срочных дел.
– Сэру Буду нужно собраться, – по секрету, как самым близким знакомым, пояснил скальд, когда количество женщин у порога перевалило за дюжину. – На острове уже высаживались в полдень, и что вышло? Зверю без разницы, когда жрать, а сэр Буд привычен к битвам на закате.
И вновь, как это ни странно, Зое нашла эти слова более чем разумными. Лик рыцаря, то и дело возникающий не столько в мутном стекле, сколько в её сознании, возрождал теплое чувство. Отблески на латах, лёгкий ветерок и мерный цокот. Неужели, в самом деле, прошёл уже год? И когда он пролетел? Рыцарь в сверкающих латах на грунтовой дороге.
«А чем я не дама сердца?!» – возмутилась про себя Зое, и в памяти тут же возник образ мисс Вивьен. Мыльные бруски, ласкающее слух оливковое масло и белокожая фея с длинными, отороченными белым золотом рукавами.
«Согласна, это смотря с кем сравнивать, но всё же».
Гай был чёрен, точно туча. Косясь то на скальда, разбрасывающего байки, точно бисер, то на силуэт в окне, юноша сжимал и разжимал кулаки. Глубокая складка залегла над его переносицей, сделав лицо мужественней и одновременно, будто добавив ему с десяток лет. Мог ли он сделать что-то после столь короткого обучения? Навряд ли. Проще самому с разбегу да лбом об бук.
Он не мог сравниться с рыцарем, но всё одно пожирал домишко сумрачным взглядом. Серый в чёрную крапинку конь с высоким крупом и широкими копытами переступил с ноги на ногу. Он боялся, и, конечно же, не юношу с чёрными волосами и впалой грудью.
Это была первая проблема, с которой Гай столкнулся, решив на время осесть в деревне. Утром Бенджамин просто отказался есть. Ни траву, ни сено, ни даже овёс[1].
Гай смотрел на скакуна сэра Буда, а перед его взглядом стоял конь сэра Ланца, тот лишь теперь понемногу начал привыкать.
Морщина ещё углубилась. Брови сошлись.
Ещё год назад он сказал бы, что причиной подобного поведения, скорее всего, стало непросушенное сено. Теперь же он уже не был убеждён. Гай просто знал, что страх может быть куда страшнее желудочного расстройства.
Этот остров. Гай старался не думать о нём, однако тот всё одно смотрел на него утром и вечером сквозь мутную мозаику окна. Какая низкая подлость. Находись он сейчас в Арлеме или любом другом городишке, всего-то и нужно было, что протянуть руку и задёрнуть, наконец, плотную пыльную занавеску, погружая скромную комнату в защищённый полумрак. Мелочь, однако, он был не в городе, и здесь занавесок не было.
Простая холщевая ткань на спине юноши взмокла, а зрачки его сузились. Всхрапывая и раздувая ноздри, конь повёл тяжёлой головой. Остров, которого не должно существовать, и рыцарь, который недостоин такой смерти.
Что же Гай мог?!
«Так, представление продолжается?» – косясь на нависающую грозу, в раздражении подумала Зое. Привычно изогнув руку в острый угол, она врезала оруженосцу пониже рёбер. Само собой исключительно в воспитательных целях.
Вскоре Гай отправился на «тайную» тренировку, Зое же, не особенно расстроившаяся из-за последнего, осталась дежурить у пепельного дома, что покосился в центре ряда, да слушать байки.
Что скальд говорил? Это не передать! Пересказать разве что, но боюсь, что только на перечисление бесчисленного множества подвигов уйдёт чересчур много времени. Стоит упомянуть лишь, что упоминалось восемнадцать вепрей, три взбесившихся быка, каждый со своей историей, и ровно сорок девять уток, каждую из которых сэр Буд бил почти не целясь и всякий раз точно в сердце. Мыслями Зое понимало, что всё это неправда и не более чем сочинительство, но, как и всегда, мысли её шли отдельно, не особенно влияя на действия. Как и все, она сидела чуть ли не раззявив рот, наблюдая за порхающими, будто те существовали отдельно от прочего тела, пальцами.
Едва различимый звук послышался со стороны дороги, и тут же, оборвавшись на полуслове, скальд сорвался со ступеньки, устремляясь по высокой траве навстречу. Это что-то новое. Впервые за полгода Пенин пригнал коров почти без опоздания, и вот неожиданность – ни одна не пропала. Чудо случилось, однако, на сей раз это отчего-то не особенно порадовало.
«Сумасшедший, под самые копыта ведь лезет!»
Испугавшись, казалось, больше скальда, Пятнашка посторонилась, отведя голову и трубно замычав. Зое было откровенно жаль бедное животное.
– Да цела она, – поспешила вклиниться девушка, видя, с каким интересом мужчина смотрит на круторогую. – Все целы. Миновало на сей раз.
– Вы думаете? – переспросил сказитель, глянув на Зое так, будто только
