Остров жизни - Иван Поляков
– А ну, кыш! Брысь отсюда. Мне вы как память дороги! – ляпнула Зое и лишь после этого задумалась, что собственно сказала… – Вот ведь артисты. И «меч» этот, главное, спрятали, точно я Гаю под рубашку не залезу[2]. Я и не залезу!.. Пусти! А ну, пусти!
Найдя на рукаве её мошку, белая птица резко выбросила напоминающую пику голову, враз пожрав треклятую, а заодно и уцепившись за пепельную ткань. Потребовалось усилие, чтобы отделаться от прожорливой птахи.
«Вот ведь! И не сделаешь ей главное ничего! Почует неладное, – улетит, и не достанешь. Да и жалко откровенно».
Пальцами отмерив расстояние от солнца до верхушки сосны, Зое сплюнула травинку. Пора было выдвигаться. Под свист хворостины мычание, напоминающее рёв трубы, поднялось в воздух, и не особенно спеша тяжеловесное стадо двинулось в обратную дорогу.
«Хорошо уже то, что они помирились. По-настоящему надоело смотреть на эти всегда кислые физиономии, а тут хоть какое разнообразие», – бойко подумала девчонка, однако улыбка всё одно померкла. – Хотя это в любом случае будет чрезвычайно тяжёлый разговор.
Вдоль увядшего поля на холм и с холма, по утоптанной грунтовой дороге, где в детстве они запускали тянущего за собой разноцветные ленты дракона. «Удивительное приспособление» как они тогда думали, и как Зое думала до сих пор. Воздушный змей, бревно и яблоня. Их пустырь. Даже странно, и как это она о нём забыла? Это произошло незаметно. Просто не было времени. Дела всё, а затем, в какой-то момент, проходя, она поняла, что не осталось под яблоней никого из старой компании. Как-то незаметно все они повзрослели.
Зое подняла взгляд, чтобы проверить, так ли сильно листья занесли бревно, но неожиданная преграда не дала ей этого сделать.
«Чего это они все собрались», – подумала Зое, и тень сгрудилась под полом войлочной шляпы. Девушка сплюнула изжёванную травинку. Взгляд из-под напоминающих крылья бровей.
«Уж точно не меня дожидаются».
– Та-к, и чего это мы от работы отлыниваем? – уперев руки в бока, вопросила она у всех и разом ни у кого.
Пенин, которому всегда надо было больше, чем прочим[3], взглянул на неё непонимающе и даже не сразу узнал. По лицу его плясала ясно говорящая о помрачении рассудка улыбка.
– Всё закончилось. Представляешь? Кончено! – объявил он радостно.
«Ну всё, приехали». Холодный пот прошиб Зое, и, воспользовавшись этим, прохладный ветерок тут же проник между лопаток, дрожью разойдясь по крепкому телу.
– Пепин, ты только не волнуйся, – хотела она сказать, но умопомешанный уже забыл о существовании подруги, спешно растворившись в застывшей толпе. Напряжение струной звенело в воздухе, давя подобно селю.
«Так, спокойно. – Оглядевшись, Зое случайно заметила вычесанную рядком макушку брата. – Вот!» Она не знавала человека серьёзнее Бонне![4]
– А ну, пошли! – организовала девушка стадо, и рогатые сделали остальное… Ну честно попытались.
– Люди, да посторонитесь! Затопчут же!
– Это что?
Больше пяти минут прошло, прежде чем заохавшие хозяйки разогнули крутобоких по дворам, но да неважно. По правде, для Зое это ничего не изменило. Зримо число собравшихся снизилось весьма незначительно, а Бонне как стоял свечкой, точно кто вкопал ему ноги, так и продолжил стоять. Под бдительной опекой юноши, держа его под руку, светила Дезири. То, что она вышла из дому, уже говорило о многом.
«Отец вроде как Пеструшку забрал», – мелькнула и тут же растворилась шальная мысль.
Протаранив лужу и по ходу дела солидно работая локтями, Зое вклинилась в толпу. Проследить за взглядами, в общем-то, было несложно, но… там ничего особенного не наблюдалось. Совсем. Девушка ещё поняла бы, воспали всеобщий интерес дорога, но дом? Что могло быть такого особенного в обычном обшарпанном домишке под соломенной крышей? В полнейшей тишине не слышалось ругани, да и вообще происходящее было дико и пугающе непонятно.
«Нужно с этим что-то делать. Пора заканчивать».
– Чего ждёте?
– Спасения, – эхом отозвался Бонне, и, откровенно, от этих слов Зое не стало легче. Живой ум её, не отдыхающий всё это время, разрывался от количества вариантов, но всё ж таки отдельные казались наиболее вероятными.
– Рыцарь? – предположила девчонка, и не поверила себе.
– Лучший. – Под кипой соломенных волос расплылась улыбка. – Как говорят, бесчисленное множество тварей уже на его счету.
«Ага». Под шляпой у девушки нечто щёлкнуло, тренькнуло, и, не успев даже осознать, что во фразе ей не понравилось, Зое уточнила:
– И кто конкретно говорит?
– Все, - пожала плечами Бонне с видов, будто этим всё должно было быть сказано.
– Вон он, наш старый знакомец, – несколько внезапно уточнил Гай.
Зое вздрогнула. Она не подметила, когда оруженосец появился, но такое ли большое это имело значение?
Девчонка уже снова присматривалась к жилищу Коума, и вновь не подмечала чего-то особенного. Ну, стены обрызли. В крыше зияла пара новых дыр, а под ней, пусть Зое и не могла различить этого с такого расстояния, свили гнездо ласточки, – прелестные создания, по слухам несущие мир в дом.
«Что за знакомец?» Девушка много с кем зналась, и ей пришлось весьма постараться, чтобы различить у самого порога, за стоящими частоколом сливами, чью-то тощую фигуру. Коржавенькую, в подобтёртом журнаде и при глубоких залысинах. И мгновения не понадобилось, чтобы по этим признакам опознать «типа», что душу вынул своими расспросами у озера.
– Рыцарь, – повторил Гай, но не с почтением, как это по умолчанию делали все, и в особенности он, а с какой-то въедливой неприязнью. Черты юноши заострились, сделав лицо его неожиданно чёрствым. Зое ещё не приходилось видеть Гая таким… и не сказать, что метаморфоза ей так понравилась.
– Показник. Только последний самолюб станет водить сказителя с собой, и тем более пускать его вперёд, – выплюнул Гай и, поймав взгляд девушки, добавил: – Так сэр Ланц говорил.
Лишь начавший формироваться, новый, непривычный образ серьёзного оруженосца рассыпался, точно стеклянная фигурка,
