Костёр и Саламандра. Книга третья - Максим Андреевич Далин
— Ах, как вы резвы, прекраснейшая леди!
— Да ну тебя! — закричала я ему в шею. — Ты слышишь?! Стреляют же!
— Стреляют, — сказал Клай, так меня и не отпустив. — Это группа Трикса по мишеням палит, стрельбище там. Учения. Не волнуйся.
Я выдохнула. И вдруг у меня случился приступ острого понимания, ужас с тоской накрыли волной. Я сама обняла, вцепилась в китель и прижалась, лицом — к жесткому, неважно. То самое состояние: как бы удержать эту душу рядом — хоть в каком теле, пусть хоть в этом!
— Ты же сегодня туда уходишь, да? — еле выговорила я.
— Ну да, — сказал Клай. — Не волнуйся, это просто, почти безопасно.
— Я боюсь, — сказала я. — Так боюсь. Никогда ещё так не боялась.
— Я уже ходил и возвращался, — сказал Клай. Держал меня, мне становилось чуть спокойнее от прикосновения его пальцев. — Ты ведь сама понимаешь: это надо.
Я понимала. Но у меня всего и было на этом свете совсем моего, что Клай, и Вильма, и Валор — и я вдруг поняла, какой уязвимой это меня делает. Если что-нибудь… с кем-нибудь из них…
— Ты этот протез не покидай, не вздумай даже, — сказала я. Кажется, прозвучало сердито. — Я тебя соберу из любых кусков. И из ада вытащу. Только не уходи.
Клай дотронулся до моей щеки. Я прижала к щеке его ладонь, кости и бронзу, как всегда — не понимаю, почему это меня так цепляет и ранит, кости и бронза, их руки…
— Никуда я не денусь, — сказал он, и я услышала в голосе улыбку, а Даром — тихую нежность и печаль. — Я же твой фарфоровый ослик, леди-рыцарь. Теперь даже с бантиком.
Не такая уж хорошая вещь эта любовь, подумала я. Больно.
А без неё теперь уже не получится.
16
До самых сумерек, до тёмных и зловещих лесных сумерек, когда закат догорел быстро и ярко, как спичка, и тьма упала занавесом, мы всё проверяли и перепроверяли. Я силой заставила Клая снять китель — и прямо на нём, на его каучуковом торсе, под ключицей, нарисовала так тщательно, как только смогла, звезду защиты от адского пламени, а ниже — ещё одну, звёздочку, которую мне когда-то показал Валор. В стародавние времена такие звёзды выбивались на могильных камнях, их вплетали в орнамент оград, а ещё вышивали на закладках для молитвенников — и брали с собой, когда шли молиться за покинувшего юдоль: предполагалось, что эта звезда отгонит злую нежить именно от тела, и та не вздумает использовать труп в каких-нибудь особо мерзких целях.
— Как молитва «Отступись, тварь из мрака, от костей сих», — хихикнул Клай. — Между прочим, мне щекотно.
— Между прочим, ты врёшь, — фыркнула я. — Щекотно ему, с душой, привязанной двумя Узлами, ага. Уже поверила. Вот от этого тоже было щекотно?
И тронула слегка оплавленный рубец на боку.
Клай махнул рукой:
— А, так это у нас с Майром была дуэль!
— На пулемётах? — спросила я скептически.
Клай мотнул головой, возразил, смеясь:
— На зубочистках.
— Дурак ты, — сказала я печально. — Шальной и дурак.
— Так точно! — гаркнул Клай и встал во фрунт.
Я замахнулась кисточкой:
— Сейчас как ляпну!
— А я бы сказал, что по делу вы вспомнили эту молитву, дети Божьи, — сказал из-за шторки Авис, который заваривал травник. Добавлял какие-то особо ароматные лепестки, убивающие сон. — Вам бы всем, Клай, а не тебе только, ладанки носить с этой молитвой. Именно вам, фарфоровым.
— Ну и правильно, — согласился Клай. — Мои кости — собственность леди.
— Ты нарочно? — мрачно спросила я.
— Ага, — Клай кивнул. — Хочу, чтобы ты улыбалась.
Я и улыбнулась. Зверски.
А к часовне подъехали и спешились, вошли Трикс и Майр. За ними стояла жуткая лесная темень. От вида неживой рыжей луны, щербатой тарелкой висящей над лесом, меня взяла оторопь.
Вот же у нас на побережье вечера ясные, ночи прозрачные, даже луна гораздо дружелюбнее, чем это чудище над плоскими чёрными силуэтами деревьев. И дракон, такой же плоский и чёрный в лунном свете, пал с неба прямо к дверям, как ночная нежить.
— Сверим часы, мессиры, — сказал Трикс и протянул к лампаде запястье.
К его хронометру с двух сторон были приделаны скобки, а в них продет тонкий ремешок — и вся эта конструкция сидела на его запястье, как браслет.
— Какие у вас интересные часы, мессир, — загляделась я.
— В разведке удобно, в карман не надо лазать, — показал Трикс. — Моё изобретение.
Майр щёлкнул крышкой хронометра:
— Без минуты одиннадцать. Темнеет поздно.
В этот-то момент зеркало и озарилось зеленоватым светом с другой стороны бытия — и Олгрен, сняв шляпу и чуть пригибаясь, вошёл в часовню.
— Добрый вечер, мессиры, — сказал он и швырнул шляпу в угол. — Леди, моё почтение!
— Я ужасно рада тебя видеть, Олгрен, — сказала я, но вышло не особенно радостно.
— Не надо тревожиться, леди Карла, — сказал Олгрен. — Мы с Ричардом перепроверили маршрут и нашли зеркало. Остальное уже — дело техники. Вам же, мессиры офицеры, я принёс штабные карты и распоряжения маршала и государыни. А ещё — небольшой сюрприз!
Зеркало за его спиной так и мерцало — и из зеленоватого свечения вышла тёмная фигура, которую я немедленно узнала, хоть и увидела лишь силуэт.
— Валор! — радостно завопила я. — Боже милостивый, правда сюрприз!
Он был холодный, как заиндевевшая статуя в зимнем парке, мне было плевать.
— Не торопитесь, деточка, — сказал он с улыбкой в голосе. — Я ведь по делу — и ненадолго…
— У вас много дел, Валор? — спросила я. Держала его за руки в лайковых перчатках, скрывающих кости. — Вы тоже принесли новости?
Валор переглянулся с Клаем — и мне это остро не понравилось.
— На штабном совещании мы решили, — сказал Валор, — что моя работа в столице может быть на некоторое время отложена. Совершенно не сомневаюсь в компетентности мессира Клая, но по ряду причин мне страшно хотелось бы увидеть собственными глазами. Увидеть и оценить. Вы простите меня, дорогой Клай?
— Я очень вам рад, мессир Валор, — сказал Клай. — Но мне не нравится идея. Я понимаю, насколько вы образованнее, опытнее и компетентнее… но я никогда себе не прощу, если вас убьют: у вас колоссальный научный опыт — и вообще нет боевого.
Валор тронул Клая за плечо. Вид у него был такой, что скажи он «не торопитесь с выводами, деточка» — я бы не удивилась.
— Дорогой друг, — сказал Валор, — это просто моя специализация. Духи. Возможно, духи будут единственным способом получить какую-то информацию. Возможно, духов
