Сад искусителя - Робин Штенье

— Ты жив…

— А не должен? — нахмурился Михаэль.

— К нам пришел тот седой следователь и сказал, что вы с ним ходили поговорить к Люциферу, а тот сошел с ума и напал на тебя. Мы прибыли сюда, а там вся гостиная в крови…

— Моей?

— Согласно экспертизе, да.

— Потому что не надо было магическую проводить, а отправить образцы в лабораторию. И чего там Люцифер?

— Ну… В одиночку я с ним не справлюсь, жду остальных.

— Ты весь Совет, что ли, созвал? — удивился Михаэль, и получил в ответ утвердительный кивок. — Ясно.

Он стащил с себя мундир и, бросив его на пол, закатал рукава рубашки, принявшись осматривать руки, но не увидел ни намека на то, что у него брали кровь. Плохо. Это могло значить только то, что Люцифер и впрямь кого-то убил. У большинства принцев схожая ДНК — при быстром осмотре могла дать ложноположительный результат, если проверку делали с помощью магии.

— Проведите повторные анализы, теперь нормально. Экспертам отдайте.

— А Совет? — уточнил Габриэль, признав за ним право командовать.

— Пусть собирается. Лишним не будет.

Михаэль дождался очередного кивка и пошагал в гостиную. Зрелище, представшее пред его взглядом, отчего-то в первую очередь напомнило тронный зал — бордовый и ржавый крупными мазками раскрасили комнату, выгодно выделив сидящего в центре Люцифера с его золотыми волосами, одетого в простую белую рубашку и черные брюки.

— Кого ты убил? — момент к светским беседам не располагал, только к вопросам в лоб.

— Самаэля, — слегка задрав подбородок вверх, гордо ответил брат, в зеленых глазах сверкнули огоньки брошенного вызова.

— Зачем?

— Бесил, — Люцифер развел руками. — Прибился к свите, а сам ждал, когда оступлюсь, чтобы занять мое место.

— Я спросил «зачем», а не «за что», — вздохнул Михаэль и принялся осматриваться, гадая, куда брат — увы, но все-таки брат — мог деть тело.

— А. Да. Убил затем, чтобы проверить: замедлит его душа отравление моей собственной, если пустить ее прослойкой вокруг осколка.

От удивления Михаэль прекратил всматриваться в черноту камина и вновь посмотрел на Люцифера. Тот улыбнулся и поднял правую руку с закатанным по локоть рукавом, медленно помахал ею, чтобы дать как следует разглядеть черные колючие завитушки, огибающие предплечье. Похожий узор поселился однажды на плече Матери, после чего та вскоре ушла в личное небытие.

— Это была не сила Адама, — осознал Михаэль, едва сдержавшись, чтобы не схватиться за голову.

— Ага, а дырявая душа твоей куклы оказалась еще и ядовитой. Не стоило ее трогать. Никому не стоило.

— Но она же!..

— Жива. Я не совсем понял Змея, почему они с Адамом все еще живы, только не вижу причин не верить ему. Впрочем, будь иначе, для меня все равно бы ничего не изменилось. Вопрос времени.

— И душ, которые ты сможешь забрать у других?

Едва заметная усмешка, скользнувшая по губам Люцифера, выдала того с головой: этот идиот Самаэля просто убил. Спрашивать про тело бессмысленно — либо сжег в камине, либо скормил огненным тварям. Про Змея и его обещания тоже заговаривать бесполезно. Поступки бывшего пленника не поддавались логике, как будто тот, проведя много лет в одиночестве в полуразрушенной тюрьме, повредился рассудком. А брат от него заразился, иначе непонятно, зачем устраивать представление с убийством в этом дворце, а не том, где шла церемония прощания с детишками.

От всего этого бреда голова разболелась. Но стоило прикрыть ладонью глаза, как на обратной стороне век всплыло давешнее видение, которое Михаэль позабыл из-за делегаций с окраин. Сейчас же он снова увидел, будто Змей там в лаборатории склоняется над телами Адама и Евы, гладит их по головам и бормочет: «Бедные мои… Бедные… Ничего, я все исправлю. У меня еще есть время, чтобы все исправить».

— Обещал же не мстить! — оборачиваясь к Люциферу, второй раз за день припомнил Михаэль, но ничего больше сказать не успел, потому что у входа открылась арка портала, в которую вышел Рафаэль.

— Что? — хмыкнул он. — Не думаю, что после убийства здесь одного из нас, этой твари с окраин еще понадобится его дворец.

И ведь было здравое зерно в словах этого много о себе мнящего идиота. Ладно, в бездну его, станет следующим в списке, ну и пусть.

— Дай регалии, — Михаэль требовательно протянул руку в сторону Рафаэля.

— Еще чего! — возмутился тот. — Ты же не думаешь, что раз твой извечный противник в Совете низложен, то можешь командовать? И уж тем более не имеешь права лишать других регалий. Подумаешь, портал!

Бездна! И ведь не объяснишься сейчас, что собственные увел им же нанятый следователь! У Габриэля бы спросил, но тому они нужнее для созыва Совета и дальнейшей координации их решений. Делать только что?

— Держи, — произнес из-за спины Люцифер и положил свою горячую ладонь на плечо Михаэля. — Ты, конечно, ничего не сможешь, но будет обидно, если не попытаешься. К тому же мне они точно больше не понадобятся, — и вложил ему в руку свои регалии.

Сжав их в кулаке, Михаэль без лишних слов двинулся в сторону выхода.

— Куда это ты? — удивился Рафаэль и двинулся за ним следом.

— Надо кое-что проверить во дворце Императрицы, — отвечать пришлось уклончиво, жалея, что воспитание не позволяет открыть арку портала прямо здесь.

Нет, не воспитание — глупое сиюминутное желание сохранить место, как будто это могло спасти и хозяина тоже.

Щелчок пальцами призвал желанную арку.

— Ну и иди, — презрительно фыркнул Рафаэль, — раз уж ничего не можешь без Мамочки.

Михаэль сдержал рвущиеся наружу ругательства и шагнул в портал.

Дворец Императрицы был единственным во всей столице, где действовала автономная система безопасности, блокировавшая любую магию на его территории, делая исключение лишь для принцев, вернее, для созданных специально для них регалий. Талисманы разработала Она сама задолго до того, как решила уйти в собственное небытие. По Ее задумке, они упрощали работу с городскими системами, включая систему безопасности, ускоряли подтверждение личности и степень допуска. И только во дворце Императрицы достаточным условием сделали наличие самих регалий, без проверки