Семейка (СИ) - Ульяна Каршева
Она нашла в багажнике колючий плед, которым они укрылись, засев на заднем сиденье… Алик ждал, что Белоснежка расскажет ему о своей жизни, часть которой он уже просмотрел по раскладу таро. Но они оба ёжились на заднем сиденье, обогревая и себя и своё место; ёжились, постепенно согреваясь. И в какой-то момент Алик чуть не ахнул вслух, улыбаясь чуть не до ушей при взгляде на девушку: вновь прильнув к нему, Белоснежка безмятежно уснула.
Он накинул на её голову край пледа, обнял за талию, чтобы теплее было. И опять погрузился не только в размышления, но и в воспоминания.
Снова о том же.
Когда он целовал Валерию, появилось впечатление, что он использует магию — такую мощную, что в своё единоличное пользование может заполучить любую женщину в мире. В общем, воплотить в явь мечту каждого подростка.
Но почему же он не чувствовал такого прилива сил, когда целовал свою давнюю подругу — Люду? Они были одноклассниками, но, поскольку жили в одном доме, дружили и вне школы. Ему тогда казалось — он влюблён так, что умирал от одного взгляда Люды, брошенного на него с лаской.
Но сейчас, думая о том времени, он вспоминал, что их поцелуи были… какими-то подростковыми. Будто поспорил с кем-то, что поцелует Люду, — и сдержал своё слово. Пацан сказал — пацан сделал… Но почему он тогда так… нет, даже не переживал. Он психовал так, что даже подумывал о самоубийстве. Точно. Подросток. Дурак. А сейчас…
Он заглянул под краешек пледа посмотреть на Белоснежку, на её тонкое личико, обвеянное усталостью и беспокойством, а потом, недолго думая, легонько подтащил этот край, чтобы натянуть его и на свою макушку. Теперь они сидели будто в шалаше…
Мысли дремотно уносились куда угодно, только не возвращались к последнему вопросу: «В чём разница?»
…Алька сидела с Лизонькой непостоянно. Время от времени ей приходилось отзываться на требования Игоря прийти на урок или снова засесть в домашней библиотеке — поискать хоть что-то по теме, как убрать последствия ненужного заклинания. В один из таких перерывов Лизонька крепко заснула. Алька посчитала, что сон бедной женщине (а они немного сдружились, потому что Алька чуть-чуть, но ухаживала за ней, хотя бы сидя рядом) нужен, и побежала искать Игоря. Сначала на кухню. Там — пусто. Потом она решила спуститься на первый этаж, но домоправитель уже бежал ей навстречу.
— О, а я вас искала, — обрадовалась Алька. — Лизонька уснула — мы снова в библиотеку?
— Можно и туда.
— Игорь, у меня к вам вопрос.
— Какой?
— Вода ведь смывает информацию?
— Да.
— А если коридор промыть — или прочистить, например, той же метелью? Что будет?
— Не уверен, что получится хоть что-то, — покачал головой Игорь. — Заклятие въелось в материал коридора. Просто так его не вымоешь.
Они вошли в библиотеку и остановились перед следующим стеллажом.
— Бабуля спит? — задумчиво спросила девушка.
— Спит, — согласился домоправитель. — Вы хотели поговорить с ней?
— Нет, с вами. Мне казалось — бабуля всё знает, но она…
— Ангелика Феодоровна знает многое. Но сейчас она… — Игорь поискал слова выразить мысль. — Сейчас у неё слишком мало сил на то, чтобы убрать заклинание.
— А раньше она умела? — удивилась Алька.
— Да. Ангелика Феодоровна постоянно повторяет: если бы сыновья вовремя сообщили ей о том, из-за чего они поторопились продавать свои квартиры, она бы успела помочь им. Но прошло слишком много времени — и теперь всё зря.
Он стоял ближе к стеллажу, и Алька прикусила губу, поглядывая на него искоса. Она легкомысленная? Возникла странная идея — приворожить Игоря, сделать его своим женихом. Назло всем! Она представила, как Игорь будет привозить её к университету, а потом увозить домой. И, выходя из машины, она будет прощаться с ним, целуясь при всех, а потом он будет целовать её, встречая выходящей из здания вуза и сажая в машину.
Она представила себе лицо Семёна и почти беззвучно фыркнула.
Нет. Вдруг поняла, что ей не хочется задирать Семёна тем, что она, брошенная им, так шикарно ходит… ой, ездит на занятия!
Она так удивилась своему нежеланию, что засмотрелась на сосредоточенное лицо домоправителя: тот медленно листал взятую с полки книгу, внимательно приглядываясь к её страницам.
И тут её словно стукнуло.
С Семёном было легче. Она спокойно сидела рядом с ним на всех занятиях, спокойно общалась со всеми однокурсниками, как и он порой болтал и смеялся с девчонками… Но Игорь… Первая же мысль о том, что он будет общаться с кем-либо, кроме неё, Альки, привела её в негодование!
И прежние вопросы, с которыми она вроде уже распрощалась, вновь возникли перед ней. А умеет ли она вообще любить? Семён предал — но ведь и она быстро забыла о нём! Вон, стоит рядом с ней доказательство её неумения любить!
И тут она чуть склонила голову. А ведь они с братом размышляли по поводу Игоря! О том, что он вроде как слабый маг, а на деле — терра инкогнита! А если это он её, Альку, приворожил, пока она только прикидывала шансы на личную ворожбу?
Так. Кажется, надо найти не только книгу, которая убирает заклинание бурана, но и книгу, которая объясняет, как ведёт себя тот, которого приворожили. И надо бы посмотреть на себе эти признаки внушённого чувства. Если такая книга существует.
Чуть не психанув из-за всех этих сложностей, Алька грубо спросила:
— Вот всякие дурёхи женихов себе привораживают — говорят, это плохо. А если такое устраивают маги? Это ведь тоже насилие над личностью?
— Да, — ответил Игорь.
Кажется, его больше интересовала информация в книге, чем глупые вопросы о постороннем. Альке даже стыдно стало. Поэтому она вздохнула и пробормотала, не надеясь, что он услышит, слишком уж зацикленный на содержании страницы:
— И картины вы обещали показать, а тут эта метель из-за меня же…
— Вы же не первый и последний раз теперь здесь будете, — неожиданно ответил он, не отрываясь от книги. — Увидите ещё.
Она ещё с ехидцей хотела спросить, не в день ли отъезда он покажет своё творчество, как Игорь внезапно замер и посмотрел на входную дверь в библиотеку, будто ожидая, что после его взгляда она немедленно откроется. Но дверь не открылась, и всё же домоправитель всунул книгу на место и чуть ли не побежал к выходу, бросив Альке:
— Посмотрите тут без меня, пожалуйста, Алика!
