Юлиана Суренова - Потерянные души

Священник в мятых, заляпанных подсохшей грязью одеждах, не-ряшливо висевших у него на плечах, стоял у своей повозки, ожидая, когда Орхип впряжет коня. Его глаза были сжаты в щели, взгляд полон ненависти и презрения, с губ нескончаемым потоком срывались проклятья. Казалось, он готов был похоронить под ними и трактир, и всех людей, к которым привела его дорога.

Увидев хозяев, он покраснел от злости, замахнулся рукой, словно собираясь ударить и со страшной, упрямой яростью закричал слова отлучения от церкви. Горивек вздрогнул, но не сдви-нулся с места, готовый принять все. Он боялся за жену, но та лишь покрепче прижалась к нему и опустила глаза, смирившись с тем, че-го не могло не произойти.

Покорность людей лишь сильнее разозлила священника. Его глаза запылали.

— Вам все равно! — дико закричал он. — Презренные, вы заслужи-ваете… — он не договорил фразы. Его губы скривились в усмеш-ке. Он был готов расхохотаться, но сумел-таки сдержать себя. Дож-давшись, пока безумное веселье в его груди утихнет, священник воздел вверх руки и заговорил нараспев…

Горивек никогда раньше не слышал этого заклятия. Он не мог понять его, словно оно произносилось на чужом языке.

Трактирщик попытался сдвинуться с места, но ноги более не слушались его. Они словно вросли в землю. На плечи начала наваливаться тяжесть, глаза стали слепнуть, щеки защипал жар.

И тут смуглолицый колдун выступил вперед, замер между мирянами и священнослужителем, заслоняя беспомощных людей.

— Что ты делаешь! — гневно воскликнул он. — Заклинание Поте-рянных душ вызывает силы, которые ты не сможешь даже понять, не то что взять под контроль! Остановись!

Но священник, не слыша его, продолжал выплевывать слова, падавшие на землю черными чадящими углями.

Сжав губы, смуглолицый замер, не отрывая от чужака взгляда немигавших глаз. Рядом с ним встали его спутники-колдуны. Женщина хотела, передав новорожденную воспитаннице, присоединиться к ним, но резкий взгляд того, кто, по-видимому, был главным в этой маленькой группе, заставил ее остановиться.

— Нет! — испуганно воскликнула жена трактирщика, немного придя в себя и начиная осознавать происходящее. — Прекрати! Ведь ты — слу-житель божий! Как ты может прибегать к помощи тех, с кем постав-лен бороться!… Да защитит нас Создатель!

По мере того, как произносился заговор, одежда на священнике затлела, а затем вспыхнула ярким пламенем. Но тот даже не заметил этого, не чувствуя боли, ослепленный своим безумием.

Горящим факелом, воспламенявшим все, к чему он прикасался, даже голую, пропитавшуюся насквозь слезами дождей землю, он мед-ленно двинулся вперед. Шаг, второй… И замер перед колдунами. Дернулся, одержимый уже неподвластной ему силой, пробуя преодолеть возведенное странниками невидимое препятствие, прокричал хриплым, похожим на хруст мокрых веток в костре голосом на совершенно чу-жом, нечеловечьем языке еще одно заклинание…

Небо почернело, навалившись мрачной тучей на землю, застона-ло, закричало раскатами грома, озарилось яркими вспышками молний, которые, казалось, собрались со всех небесных чертогов, слива-ясь в нечто непостижимо огромное…

Запрокинув головы, люди, не в силах оторваться, смотрели вверх, с каждым мигом все сильнее и сильнее ощущая силу надвигав-шейся беды. Трактирщик прижал к себе жену, которая не прекращая ни на миг, одну за другой читала молитвы, надеясь, что ее вера поможет колдунам победить зло.

А затем страшная, прошедшая через все небо молния, подобна огненному копью, пронзила священника насквозь, отбросив всех остальных далеко в сторону. Воздух, ставший вдруг тяжелее скалы, навалился, прижимая к холодной, мокрой земле. И все вокруг утонуло в море огня.

Когда же пламень рассеялся, словно кто-то задул породившую ее свечу, и трактирщик, оторвав руки от лица, стал медленно под-ниматься, он увидел, что на том месте, где еще миг назад стоял священник, прямо из земли ключом бил столб огня, медленно растекавшийся безжалостным озером-костром, поглощая все на своем пути и неотвратимо приближаясь к ставшему вдруг таким серым и ма-леньким трактиру…

— Горивек! Сын! Там наш сын! — вскрикнула женщина, рванула мужа за подол кафтана, попыталась встать, но, поняв, что не может, по-ползла навстречу огню. — Я не позволю никому отнять у меня ребен-ка!

— Я найду его! — трактирщик бросился вперед, но у самой кром-ки огня его остановил колдун.

— Ты не сможешь ничем ему помочь, добрый человек, — промолвил он. — Это выше твоей веры.

— Пусть впереди меня ждет смерть, но я умру, зная, что сде-лал для сына все, что было в моих силах! — он попытался отс-транить колдуна, но тот на миг крепко сжал его руку цепкими хо-лодными пальцами и спросил:

— Где он?

— В угловой спаленке, рядом с лестницей на чердак… — прежде чем Горивек успел понять, к чему эти расспросы, тот метнулся к трактиру.

И время остановилось. Дыхание не смело сорваться ветром с губ, сердце застыло в груди, боясь, что его удары дадут новую си-лу огню, который, независимо ни от чего, продолжал медленно подпол-зать к дому. Предвкушая добычу, он выбрасывал вперед длинные язы-ки, чавкал и нетерпеливо подрагивал. Охватив трактир плотным кольцом, пламя залучилось, замерло на миг, словно желая продлить наслаждение сладостным ожиданием.

Казалось, прошла целая вечность. Уже затлели, занялись, заря-били непоседливыми огоньками ожившие на какое-то мгновение перед самым концом стены трактира.

А затем вздох облегчения сорвался с губ Горивека, когда он увидел появившегося на крыльце колдуна, в руках которого был маль-чик. Ему уже казалось, что все беды и волнения позади, и мужчина никак не мог взять в толк, почему чужак медлил, стоя на пороге, вместо того, чтобы поскорее нести ребенка прочь от огня.

"Беги! Беги! — готов был закричать Горивек, с ужасом видя, как медленно, вымеряя каждый шаг, колдун шел по огненному озе-ру. — Ну же!" — толи стоном, толи всхлипом сорвалось у него с губ.

Он рванулся к кромке пламени, но женщина-колдунья придержала его за рукав, тихо молвив:

— Пламень, зажженный силой Потерянных душ — коварная, не подв-ластная ничьей воле стихия, которая не терпит суеты.

— Но… — тот хотел было возразить ей, сказать, что… Однако умолк — колдун, наконец, добрался до кромки, где, на грани, его с нетерпением и нескрываемой тревогой ждали странники. Пальцы жен-щины выпустили рукав трактирщика, и тот метнулся к сыну, осторожно забрал его из рук спасителя и, прошептав лишь:

— Слава богу! — бросился к жене, чтобы и она могла прикоснуться к малышу, убедиться, что с ним все в порядке.