Стивен Эриксон - Сады луны (перевод И. Иванова)

— Откуда вы пришли? — резко спросила она незнакомцев. — Мы не видели вас на дороге.

Человек, что находился рядом с ней, встал вполоборота.

— С другой стороны, — улыбаясь, ответил он. — Мы ждали, как и вы.

Второй хихикнул.

— Вот именно, с другой стороны.

Он тоже посмотрел на дорогу и поднял руки.

Затаив дыхание, девочка следила, как на землю опускается тьма. Через миг раздался громкий, разрывающий душу звук, и тьма немного рассеялась. От того, что увидела девочка, ее глаза округлились.

Человека пониже окружали могучие гончие Тени. Их глаза горели желтым огнем, все они смотрели туда же, куда и он.

Девочка услышала его шепот, больше похожий на шипение:

— Ну что, не терпится? Тогда вперед!

Гончие молча поднялись и пошли по дороге.

Их хозяин обернулся и сказал высокому спутнику:

— Ласэне будет о чем поразмыслить.

Он снова хихикнул.

— Стоит ли все осложнять? — устало поинтересовался первый.

Второй насторожился.

— В колонне их уже заметили.

Он снова мотнул головой. Со стороны ушедшей колонны донеслось дикое ржание коней. Хозяин гончих вздохнул.

— Ну, ты решился, Котиллион?

— Упоминание моего имени, — раздумчиво произнес высокий, — означает, что ты все решил за меня, Амманас. Мы ведь теперь не можем ее бросить, правда?

— Конечно нет, старина. Ни в коем случае.

Котиллион взглянул на девочку.

— Да, она нам подойдет.

Юная рыбачка закусила губу. Не выпуская из рук свечу Ригги, она отступила на шаг и со страхом переводила широко раскрытые глаза с одного человека на другого.

— Жаль, — сказал Амманас.

Котиллион, казалось, хотел кивнуть, но вместо этого откашлялся и произнес:

— Это потребует времени.

В голосе Амманаса послышалось удивление.

— А оно у нас есть? Настоящая месть подразумевает медленное и продуманное преследование жертвы. Разве ты забыл ту боль, которую она однажды причинила нам? Сейчас у Ласэны есть поддержка. Но стена, на которую она опирается, может рухнуть, причем без нашей помощи. Удовлетворит ли это нас?

Котиллион ответил холодно и сухо.

— Ты всегда недооцениваешь императрицу. Учитывая наши нынешние обстоятельства… Нет, — он указал на девочку, — она нам нужна. Ласэна делает все, чтобы раздразнить Дитя Луны, не понимая, что ворошит палкой в осином гнезде. Сейчас самое время.

Вместе с конским ржанием издали донеслись едва слышимые крики. Кричали мужчины, кричали женщины, и их предсмертные вопли больно били девочку в самое сердце. Она посмотрела на неподвижное тело Ригги на дороге, потом на Амманаса. Она хотела было бежать, но ноги ее ослабели. Амманас подошел к девочке вплотную и стал ее разглядывать, хотя лицо его под капюшоном по-прежнему оставалось невидимым.

— Рыбачка? — мягко спросил он.

Девочка кивнула.

— А имя у тебя есть?

— Хватит! — отрезал Котиллион. — Это тебе не кошки-мышки, Амманас. Я ее выбрал, я и дам ей имя.

Амманас отошел.

— Жаль, — снова произнес он.

Девочка беспомощно подняла руки.

— Пожалуйста, — взмолилась она, обращаясь к Котиллиону. — Я ничего не сделала! Мой отец — бедный рыбак, но он заплатит вам, сколько сможет. Я ему нужна, и бечева тоже. Он ведь ждет меня! — В отчаянии она опустилась на землю. — Я ничего не сделала! Пожалуйста…

— У тебя больше нет выбора, дитя, — пояснил Котиллион. — Ты узнала наши имена. Этого уже достаточно.

— Я их никогда раньше не слышала! — воскликнула девочка.

Котиллион вздохнул.

— После того что случилось на дороге, тебя наверняка станут расспрашивать. Это неприятно. Есть те, кто знает наши имена.

— Видишь ли, девочка, — добавил Амманас, подавив смешок, — мы не собирались быть здесь. Есть ведь имена и… имена. — Он повернулся к Котиллиону и добавил ледяным тоном: — С ее отцом надо бы потолковать. Может, направить к нему моих гончих?

— Нет, — сказал Котиллион. — Пусть живет.

— Тогда как?

— Полагаю, — произнес Котиллион, — круглой суммы будет достаточно, чтобы он согласился. Думаю, ты еще не разучился творить подобные штучки при помощи магии? — с очевидным сарказмом добавил он.

Амманас хихикнул.

— Бойтесь Теней, дары приносящих.

Котиллион снова посмотрел на девочку и развел руки в стороны. Тени, до того окружавшие его лицо, теперь растеклись по всему телу.

Когда Амманас заговорил, девочке показалось, будто слова его доносятся издалека.

— Она идеальна. Императрица никогда ее не заподозрит.

Он заговорил громче:

— Не так уж и плохо, дитя, быть рукой бога.

— Поддеть и проглотить, — быстро ответила юная рыбачка.

Котиллион застыл от этого странного выражения, потом пожал плечами. Тени заклубились и поглотили девочку. Когда их холодное дыхание коснулось ее сознания, оно провалилось во тьму. Последним из запомнившихся ей ощущений было ощущение мягкого свечного сала в правой ладони. Размягченное сало ползло у нее между пальцев.

Капитан заерзал в седле и бросил взгляд на женщину, ехавшую рядом с ним.

— Мы перекрыли дорогу с обеих сторон, адъюнктесса. Всех путников заворачиваем назад. Так что слухи не просочатся.

Капитан щурился и моргал. Жаркая шерстяная шапочка, надетая под шлем, натерла ему лоб.

— Вам что-то мешает, капитан?

Он покачал головой, продолжая глядеть на дорогу.

— Шлем болтается. Когда я надевал его в последний раз, у меня было больше волос.

Адъюнктесса императрицы промолчала.

Полуденное солнце слепило глаза. Дорога отчаянно пылила. По грузному телу капитана текли струйки пота. У него разболелась поясница. Последний раз он сидел на лошади много лет назад и успел утратить навыки верховой езды.

Годы, когда чей-то титул заставлял его вытягиваться в струнку, давно прошли. Однако рядом с ним ехала адъюнктесса императрицы, доверенное лицо Ласэны, исполнительница ее воли. Менее всего капитану хотелось выказать свою слабость перед этой молодой и опасной женщиной.

Дорога поднималась в гору. Слева дул соленый ветер, раскачивая деревья с набухшими почками. К полудню ветер становился почти раскаленным и нес с собой зловоние болотистых низин. Когда солнце так палит, неудивительно, что приходится нюхать эту дрянь. Поскорее бы вернуться в Кан.

Капитан старался не думать о том месте, куда они держали путь. Пусть об этом думает адъюнктесса. За годы службы империи он научился в нужные моменты отключать свой мозг. Сейчас как раз и был такой момент.

— И давно вы здесь, капитан? — спросила адъюнктесса.