Марина Дяченко - Авантюрист

– У меня была… Маркиза… Такая… а потом я увидела, как она с мышонком… два часа с ним играла. Ну и… я ее разлюбила. А мама сказала – что поделаешь, она ведь кошка…

– Что поделаешь, он ведь маг, – сказал я сквозь зубы.

Алана приподнялась на кровати:

– Мой дед тоже был магом… Он никому в жизни не сделал зла!

– Ты ведь его не помнишь, – напомнил я осторожно.

– Зато мама помнит! – возразила Алана. – И отец…

Она вдруг ослабела. Снова откинулась на подушки, закусила губу.

– Луар… Мы шли к Луару. Я вела… Дорога странная такая, черно, скользко, полным-полно каких-то тварей… Он говорил: ищи дорогу. Ты ведь любишь Луара, и он тебя, один он тебя вообще-то и любит…

Она запнулась. Втянула голову в плечи.

– Разве тебя не любит отец?! – спросил я возмущенно.

Она снова подняла воспаленные веки:

– Он меня боится.

Я осекся.

– Отец меня, конечно… наверное, любит, – пробормотала Алана грустно. – Но Луара он любил больше. А с ним такое… Ты знаешь, что Луар – не его сын?

Я окончательно лишился дара речи.

– Это была скверная история. – Алана нахмурилась. – Мама… когда был Мор… долго рассказывать. Мой дед остановил Мор, а его враги обвинили во всем маму… Что это они с дедом колдовством призвали Мор. Маму… посадили в тюрьму, пытали… – Алана побледнела. – Они хотели заполучить Амулет Прорицателя, но мама им не отдала. И тогда самый главный палач… короче, мама постаралась потом все забыть, но Луар родился… сыном того палача. Разве Луар в этом виноват?!

– Нет, – сказал я через силу. «Ретано, ты храбрый человек, но ты дурачок… Женился на девушке и даже не разузнал толком… о ее семье. О брате…»

– Почему же ты мне раньше не рассказала?! – спросил я почти обиженно.

Алана невесело усмехнулась:

– А ты почему не рассказывал мне… про своего Судью?

Я отвел глаза.

– Его все любили, – пробормотала Алана. – А потом, когда стало ясно, чей он сын… все от него отвернулись. Я была маленькая, ничего толком не понимала…

– А мать? – спросил я шепотом.

Алана молчала. Я посмотрел на нее и пожалел, что задал этот вопрос.

– Мама… Видишь ли. Мне бы не хотелось… Мама слишком любила отца и слишком ненавидела… того палача. Она ушла в себя, спряталась… теперь отец считает, что это он во всем виноват. Может быть, он немножко прав…

– Чего он хотел от тебя? – спросил я, сжимая ее руку. – Чонотакс? Зачем ты была ему нужна?

– Разве ты не понял? – Она удивилась. – Я вела его туда, где сейчас Луар… В Преддверье. Туда, где раньше была Дверь Мирозданья, где теперь стоит мой брат, на страже, с Амулетом Прорицателя…

Я судорожно потер висок. Такое впечатление, что Алана цитирует по памяти книгу собственного деда. И цитата звучит как высокопарный бред.

– И привела? – спросил я с нервным смешком.

Она подняла на меня серьезные глаза:

– Нет. Мы долго плутали… Этот, Чонотакс, совсем выбился из сил.

– Да? – Я вспомнил изжелта-бледное, постаревшее лицо господина мага.

– Да. – Алана кивнула. – Я тоже… это как бесконечный сон, когда хочешь проснуться – и не можешь. Мне казалось, что я слышу… голос… Луар меня зовет… – Она вздрогнула. – Но дело в том, что там темно. И все перепутано, как в клубке ниток… Черно сказал, что я недостаточно… помню Луара. Недостаточно к нему привязана… и потому ниточка постоянно рвется…

– Как ты его назвала? – спросил я машинально.

– Черно. – Она вздохнула. – Он сам себя так зовет. Он мерзнет… Ему очень холодно.

– Топил бы печку, – пробормотал я зло.

– Тогда я обиделась, – сообщила Алана равнодушно. – И сказала ему, что не ему судить, как я люблю своего брата… А он сказал, что встреча с тобой…

Она криво усмехнулась и замолчала.

– При чем тут встреча со мной? – выдавил я через силу.

Она уже не смотрела на меня. Повернулась к стенке, закрыла глаза:

– Дай мне поспать. Я впервые за все это время… согрелась.

В кабинете я извлек из сундука свою Грамоту. Документ, сопровождавший меня в странствиях, реликвию, гордость.

Нет, ничего не изменилось. Пол – вот он, под ногами, потолок над головой… Это мой замок, а там, на кухне, злословят мои слуги… Я – Ретанаар Рекотарс…

Я поднял взгляд. Встретился глазами с портретом Мага из Магов Дамира.

Я – славный потомок прощелыги-лакея.

Взять у Итера лопату. Торжественно похоронить Грамоту, зарыть на холме и поставить сверху надгробие…

И я уже поднялся, чтобы идти и устраивать похороны, но, не доходя до двери, остановился.

Слишком смахивает на театр. На дешевый балаган.

И потом – что, если замок придется все же продать? С Грамотой – оно дороже выйдет…

Я сидел за огромным письменным столом и желчно смеялся сквозь слезы. Придумывал издевку за издевкой – чтобы изничтожить себя дотла, чтобы навсегда покончить с несчастным спесивым Рекотарсом, чтобы…

Чтобы ни одна собака в этом мире не осмелилась уличить мою родословную ни в малейшем изъяне.

Вечером Танталь не вернулась. Маясь и тревожась, я хотел уже сам ехать в дом на холме, когда прискакал Итер в сопровождении тройки Соллевых выкормышей. Посланцы потребовали горячей пищи и теплых одеял – для госпожи Танталь и дюжины ее телохранителей. Итер стонал и всплескивал руками: замку грозило полное разорение, опустошение и хаос.

– Что там? – осторожно спросил я насупленного, сурового Итера.

Некоторое время он раздумывал, стоит ли отвечать. Потом буркнул, глядя в сторону:

– Беседуют.

Посланцы удалились с грузом одеял и снеди. Глядя им вслед, я пытался вообразить себе, о чем могут беседовать чародей и бывшая комедиантка – в особенности если беседа продолжается двенадцать часов подряд…

Утро пришло серое, темное, подернутое сумерками. Танталь вернулась к полудню, когда я уже не находил себе места; она вернулась в сопровождении верной стражи и с серебряной булавкой, вызывающе поблескивающей на вороте плаща.

С недостойной Рекотарса торопливостью я выскочил им навстречу. Танталь приветствовала меня – весьма сдержанно, однако я сразу понял, что Чонотакс Оро меня не выдал. Не рассказал об истинной подоплеке моей женитьбы, а это значит, что молодцы-телохранители не станут вешать меня на воротах. Уже неплохо.

Алана спала – по-видимому, поход к Двери не прошел для нее даром. Моя жена была настолько слаба, что проснулась только на полчаса и только ради двух ложек бульона; Танталь посидела у нее в комнате, поправила одеяло и удалилась в отведенный ей покой – этим громким словом обозначалась большая, запущенная комната с пятнами плесени на стенах, дымящим камином и гнездами пауков. Но что делать, если весь замок такой?..